Начало
Евгений Попов Ресторан «Березка» Люди остаются людьми Обращение к читателям Дорогие читатели, первые два тома неразлучной троицы моих «АСТовских» книг состояли из коротких рассказов о той лихой и горькой, занудной и веселой, отвратной и превосходной жизни в нашем прежнем таинственном царстве-государстве, которое накрылось в 1991 году медным тазом. А в этом томе собраны мои странные сочинения того странного времени, когда вся огромная страна жаждала перемен и не верила в них, полагая, что завтра будет то же, что вчера. Что «царствию Ленина не будет конца», как выразился горбун-самоубийца в одном из антисоветских рассказов Ивана Бунина, и мы вечно будем шагать под красным знаменем неизвестно куда. Смятенный стиль этих объемных текстов, робкие попытки автора и его персонажей заглянуть в будущее могут выглядеть сейчас смешно и наивно, но я бы не спешил с выводами. Конечно же, конечно – новая жизнь окончательно вошла в наши крутые берега, всё у нас вроде бы по-другому, однако «связь времен» все же не распалась окончательно и бесповоротно, как у принца Гамлета. Солнце по-прежнему всходит и заходит. Волга все еще впадает в Каспийское море. Люди по-пре..... Середина
– Ты удак, Толя, – сказал Гриша. – Ты удак, Гриша, – сказал Толя. – Ты удак, Коля, – сказал Миша. – Ты удак, Миша, – сказал Коля. – Товарищи! Вот я вас слушаю, и мне даже становится немножко стыдно. Вы – красивые, относительно молодые, интеллигентные молодые люди, а только и несется от вашего стола, что «удаки» да «удаки», «удаки» да «удаки», – сказала, приосанившись, пышная и волоокая буфетчица Светлана Викторовна Немкова-Боер. – Товарищи и граждане! Ваши руки лезут ко мине у брюки. Рупь кладут, два берут. Пройдемте, граждане, приехали, конец, как писал певец, и я вас заберу, насидитесь у меня, нахлебаетесь, потому что я – народная дружина, – сказал непотребный Светланы Викторовны хахаль и муж, бывший спортивный тренер Витенька Лещев-Попов. – Виктор, сгинь, – сказал Гриша. – Отвали, плешь, – сказал Миша. – Не воняй, Витек, – сказал Коля. – Хамы, – резюмировал Толя. – Это кто хамы? – вдруг обозлилась не совеем трезвая Светлана Викторовна. – Это мы с Витенькой хамы? А ну, Витенька, свисти в свисток! Свистнуть, а? Свистнуть, а? Свистнуть, или как? Конец
Запомни, Ферфичкин, это славное имя. Мы все еще, может, послужим под его началом, он, может, будет у нас бригадиром, хе-хе-хе... – Имя Дмитрия Александровича Пригова теперь известно всему читающему миру, но вот его, увы, уже нет. Думаю, что лучше бы наоборот, прости Господи! Чтобы он был среди нас, а слава, ну что слава? ...и у меня сжалось сердце. – Как сжалось, когда я посетил Федота Федотовича Сучкова незадолго до его смерти в бедной больнице на Калужской, где он лежал на казенной койке с панцирной сеткой – чистый, опрятный, УХОДЯЩИЙ. ...знаменитая черная фукалка... – Вообще-то она именуется вантуз от латинского ventosus – ветреный, нечистый воздух в канализации гоняет. ...посерьезнев, отозвался Д.А.Пригов. – Слово «посерьезнев», которое обожали советские литераторы средней руки, мы с Дмитрием Александровичем тоже любили везде вставлять, где надо и не надо. ...в фойе этого заведения, названного в честь популярного балета, сочиненного Р.М.Глиэро.....
|