Ги де Мопассан

Белое и синее

Моя лодочка, моя славная лодочка, вся белая, с синей каемкой вдоль борта, тихо-тихо плыла по спокойно дремлющему морю, глубокому и синему. Жидкая синева была прозрачна, и свет, такой же синий, пронизывал ее до самых скал на дне.

Красивые белоснежные виллы смотрели раскрытыми окнами на Средиземное море, ласково омывавшее стены их садов, роскошных садов, полных пальм, алоэ, вечнозеленых деревьев и вечно цветущих растений.

Матрос греб не спеша. Я велел ему остановиться перед домом моего друга Поля и закричал во всю мочь:

— Поль, Поль, Поль!

Он показался на балконе, испуганный, словно внезапно разбуженный человек.

Яркое полуденное солнце ослепляло его, и он прикрывал глаза рукой.

Я крикнул:

— Не хотите ли покататься по морю?

Поль ответил:

— Иду!

Через пять минут он уселся в лодку.

Я велел матросу грести.

Поль взял с собою газету, которую не успел прочесть утром, и, улегшись на дне суденышка, стал ее просматривать.

Город скрылся вдали.

Вокруг нас — одно лишь синее море, за нами — белые Альпы, исполинские Альпы под тяжелым снеговым покровом.

Над нами же — безоблачное небо, синее небо, пронизанное золотом лучей. О, какой чудный день!

Поль сказал:

— Как это ужасно — погибнуть под тяжелыми глыбами льда!

Мы тихо скользили по волнам, убаюкиваемые ударами весел, далеко от земли: нам был виден лишь белоснежный горный хребет. И я думал о ничтожном, жалком человечестве, об этой пыли бытия, об этой беспокойной мелюзге, что копошится на песчинке, затерянной в прахе миров, об этом несчастном людском стаде, которое истребляют болезни, давят лавины, встряхивают и приводят в ужас землетрясения, об этих жалких, маленьких созданиях, не видных за километр, но столь безумных, тщеславных, драчливых, что они убивают друг друга, хотя век их так недолог. Я сравнил мошек, живущих всего несколько часов, со зверьками, живущими одно лето, с людьми, живущими годы, с мирами, живущими века. К чему все это?

Поль сказал:

Поль, все еще с газетой в руках, заметил:

— Какие ужасные известия из Пьемонта! Лавинами разрушено восемнадцать деревень. Слушайте!

И он прочел:

«Сообщения из Аостской долины ужасны. Обезумевшее население не знает ни минуты покоя. Лавины засыпают одну деревню за другой. В Люцернской долине также большие опустошения.

В Локане семеро убитых; в Спароне — пятнадцать; в Ромборгоньо — восемь; в Ронко, Вальпрато, Кампилье насчитали тридцать два трупа, погребенных под снегом.

Так же много жертв в Пирроне, Сен-Дамьене, Мюстернале, Демонте, Масселло, Кьябрано. Деревня Бальцелья совершенно исчезла под лавиной. Старожилы не запомнят подобного бедствия.

Отовсюду сообщают ужасающие подробности. Вот один из множества таких случаев.

В Гроскавалло жила семья: муж, жена и двое детей. Жена давно уже болела.

В воскресенье, когда произошла катастрофа, муж ухаживал за больною; ему помогала дочь, а сын был у соседей.

Внезапно гигантская лавина обрушилась на хижину и раздавила ее.