Начало
Ги де Мопассан «Коко[1], коко, холодный коко!» Я слышал рассказ о смерти моего дяди Оливье. Он спокойно и тихо умирал в полумраке большой комнаты, ставни которой были закрыты из-за палящего июльского солнца. Вдруг в душном безмолвии жаркого летнего дня на улице послышался серебристый звон колокольчика. Затем в отяжелевшем от зноя воздухе раздался громкий голос: «Коко, холодный! Освежайтесь, сударыни! Коко, коко, кому угодно коко?» Дядя пошевелился, слабая улыбка тронула его губы, и последняя веселая искорка блеснула в его взоре, тотчас навсегда угасшем. Я присутствовал при вскрытии завещания. Мой кузен Жак, разумеется, унаследовал имение дяди; отцу моему было завещано на память кое-что из обстановки. Последний пункт касался меня. Вот он: «Моему племяннику Пьеру оставляю небольшую рукопись, находящуюся в левом ящике письменного стола, а кроме того, пятьсот франков на покупку охотничьего ружья и сто франков для передачи их от моего имени первому попавшемуся продавцу коко». Все были поражены. Но полученная мною рукопись объяснила причину странного распоряжения, Привожу ее дословно:
Середина
Сев в дилижанс, я долго еще слышал этот голос. На другой день я не подстрелил никакой дичи, зато убил гончую, приняв ее за зайца, и цыпленка, которого счел за куропатку. Какая-то птичка уселась на забор; я выстрелил, она улетела, но ужаснейшее мычание пригвоздило меня к месту. Оно продолжалось до самого вечера... Увы! Моему отцу пришлось заплатить бедняге-фермеру за корову. Когда мне было двадцать пять лет, я встретил как-то утром старого продавца коко, морщинистого, согбенного, который едва шел, опираясь на палку и словно изнемогая под тяжестью своего бочонка. Он показался мне каким-то божеством, патриархом, родоначальником, главой всех продавцов коко на свете. Я выпил стакан и дал ему двадцать су. Он пробасил низким голосом, исходившим, казалось, не из его груди, скорее из бочонка: «Это принесет в.....
Конец
«Моему племяннику Пьеру оставляю небольшую рукопись, находящуюся в левом ящике письменного стола, а кроме того, пятьсот франков на покупку охотничьего ружья и сто франков для передачи их от моего имени первому попавшемуся продавцу коко». Все были поражены. Но полученная мною рукопись объяснила причину странного распоряжения, Привожу ее дословно: «Человек всегда жил под гнетом суеверий. Когда-то верили, что как только родится ребенок, зажигается новая звезда, которая будет отмечать все превратности его жизни, будет ярче гореть в счастливые дни и слабее — в дни неудач. И сейчас еще иные верят во влияние комет, високосного года, пятницы, числа тринадцать. Они верят в дурной глаз, в порчу и говорят: «Встреча с таким-то всегда приносит мне несчастье». Все это так, и я в это верю. Объяснюсь точнее: я сомневаюсь в тайном влиянии предметов и живых существ, но убежден, что случайности не бессистемны. Несомненно, что немало крупных событий случайно совпало с високосными годами или с появлением на небе кометы, что некоторые несчастья произошли в пятницу или совпали с числом тринадцать, и это было замеч.....
|