Начало
Далин Максим Андреевич Абсолютные неприятности Никогда и никому не стал бы говорить, что не встречал чудаков. Это просто вышло бы враньём. Я видал. И простых чудаков, и таких, что на букву «м», короче, самых разнообразных и во всех проявлениях. Честно говоря, я и сам не так уж далёк от этой человеческой породы. Во-первых, я живу в таком месте. Во-вторых, даже в месте моего жительства такие фрукты, как я — изрядная редкость. Это место — Мейна. Для тех, кто не слыхал — мир такой. Обитаемая, то бишь, планета. В системе жёлтого карлика умеренной светимости, точные координаты спросите потом, если захотите уточнить. Не самое, прямо скажу, цивилизованное место в нашей Галактике. Но, с другой стороны, есть и похуже. Только не верьте, что у нас тут живут одни сплошные негодяи. Неправда. Хотя такие есть, конечно, и даже в немалом количестве. Если мир считается космическим притоном, то для этого наверняка имеются веские основания. Впрочем, уж не знаю, к сожалению или к счастью, я к пиратам особого отношения не имею. Разве вот только родственное. И не в родню пошёл — нарушаю славные семейные традиции. Середина
— Это что, — говорю, — за чудо природы? — А, — смеётся, — у подземных хозяев первейший деликатес. — Так они ж, — говорю, — не антропоиды! — Не антропоиды, — кивает. — Но и не дураки, будь уверен. Разламывает, значит, эту шишку пополам, а она внутри кремового цвета, мягкая и по вкусу вроде творога. И я его просто расцеловать был готов, потому что всё вокруг такими кустами заросло. Снял рубашку — и мы туда набрали этих шишек, как в мешок, рукава связали, чтоб не высыпалось. — А если их в костер покидать и подождать, пока полопаются, — Ори говорит, — то вообще потрясающая пища. Для пира. И мы пошли в пещеру, где уже дым стоял коромыслом, потому что Ада костёр развела. Ада на Ори — ноль внимания, а мне сказала только: — Если всё время будешь одну траву щипать, то скоро запыхтишь, как лошадь, а потом ноги протянешь. Но я был в таком восторге по поводу открывающихся возможностей в смысле хавки, что ничего ей на это не ответил. И душа моя, выражаясь высоким штилем, исполнилась благодарности к Ори, во всяком случае, подозревать я его перестал. Конец
А я, наверно, переутомился чуток, потому что когда это всё увидал, со мной вроде как истерика приключилась. Я сел на травку и начал ржать. Я чуть не задохнулся, у меня слёзы из глаз потекли — но никак было не остановиться. А Ори прислонился к борту и смотрит. Ждёт. — Орёл, — говорю. — Ас. Уважаю. На ходу подмётки срежешь. Как наморщит носик! — Совет да любовь, — говорит, — Снайк. Вот, милостивый государь, ваше имущество в целости и сохранности, а я, пожалуй, пошел. Очень уж беспокойно с тобой, душенька. Делает подленькую улыбочку в своем роде, но вздыхает. И уж слишком демонстративно собирается. И я его поймал за плечи — то есть, он дал себя поймать. — Моего тут мало, — говорю, — дружище ты мой отважный. Одна авиетка. А жрица — она своя собственная. Её надо выпустить. Как у Ори в глазах огонёчки вспыхнули! Ничего он не сказал, улыбнулся — и только. Я авиетку открыл и стал Аду развязывать. И первым делом она хотела съездить мне по морде. .....
|