Начало
Ги де Мопассан Латынь Вопрос об изучении латыни, набивший нам оскомину за последнее время, напомнил мне один случай из моей юности. Я учился тогда в частном учебном заведении одного из больших городов, в пансионе Робино, славившемся на всю провинцию отличным преподаванием латинского языка. Целых десять лет ученики пансиона Робино побеждали на всех конкурсах городской императорский лицей и все коллежи субпрефектур. Своими постоянными успехами пансион был обязан, как говорили, простому классному наставнику г-ну Пикдану, или попросту дядюшке Пикдану. Это был один из тех пожилых, седовласых людей, чей возраст не поддается определению, но чья история ясна с первого взгляда. Поступив двадцати лет в какое-то училище классным наставником, чтобы иметь возможность продолжать собственные занятия и стать лиценциатом, а затем доктором словесности, он до того втянулся в это унылое существование, что так и остался классным наставником на всю жизнь. Однако любовь к латыни не покидала его, сделавшись какой-то болезненной страстью. С настойчивостью, близкой к мании, он продолжал читать, переводить, толковать и комментировать поэтов, прозаиков, историков.
Середина
Но вот однажды утром по дороге в пансион я в самом деле встретил ее и, не колеблясь, подошел к ней, словно мы были знакомы уже лет десять. — Здравствуйте, мадмуазель! Как поживаете? — Очень хорошо, сударь, благодарю вас! — Не хотите ли папироску? — О, не на улице! — Вы ее выкурите дома. — Тогда давайте! — Скажите, мадмуазель, вы не заметили... — Чего, сударь? — Старик-то... мой старый учитель... — Дядюшка Пикдан? — Да, дядюшка Пикдан. А вам известно, как его зовут? — Еще бы! Ну так что же? — Ну, так он в вас влюблен! Она расхохоталась, как сумасшедшая, и воскликнула: — Да вы шутите! — Нет, не шучу. Он со мной только про вас и говорит весь урок. Бьюсь об заклад, что он хочет на вас жениться! Она перестала смеяться. При мысли о замужестве все девушки становятся серьезными. Затем она недоверчиво повторила: — Нет, вы шутите! — Клянусь вам, что это правда! Она подняла корзину, стоявшую у ее ног.
Конец
Дядюшка Пикдан был чрезвычайно тронут всем, что я рассказал о ней. Я добавил: — Она вас любит, господин Пикдан, и, по-моему, она честная девушка. Соблазнить ее, а потом бросить — нехорошо. — Я порядочный человек, мой друг! — твердо сказал он. У меня не было, признаться, никакого плана. Я хотел подшутить над ним, подшутить, как школьник, и больше ничего. Я видел наивность старого репетитора, его неопытность, его робость. Я забавлялся, не думая, чем все это кончится. Мне было восемнадцать лет, и я еще в лицее приобрел репутацию завзятого шутника. Итак, было решено, что мы с дядюшкой Пикданом отправимся в фиакре до парома «Коровий хвост», встретим там Анжелу, и я посажу их в свою лодку (в те дни я занимался греблей). Я должен был отвезти их на Цветочный остров, где мы решили пообедать втроем. Я предложил сопровождать их, чтобы вдоволь насладиться своим триумфом, и старик, согласившись на мой план, только доказывал этим, что в самом деле потерял голову, так как мог лишиться места.
|