Каждый раз эти слова меня поражают.

Так вот, иду себе, как ни в чем не бывало, а сама чувствую взгляд моего святого Себастьяна (это к стреле, вот так, главное последовательность, верно?!), все время чувствую его спиной. Он приятно греет лопатки, но я скорее умру, чем обернусь, не хватало еще испортить стихотворение.

Я остановилась на краю тротуара, не доходя улицы Сен-Пер, и всматриваюсь в поток машин, чтобы перебежать на другую сторону.

Поясняю: ни одна уважающая себя парижанка на бульваре Сен-Жермен не станет переходить проезжую часть по белой «зебре» на зеленый свет. Уважающая себя парижанка дождется плотного потока машин и ринется напрямик, зная, что рискует.

Смерть ради витрины бутика «Поль Ка». Восхитительно.

И вот, когда я наконец кидаюсь напрямик, меня останавливает чей-то голос. Вы ждали, что я скажу «теплый и мужественный голос», чтобы доставить вам удовольствие? Нет, это был просто голос.

— Простите…

Я оборачиваюсь. О, и кого же я вижу?… Передо мной все тот же прекрасный незнакомец. Поймался-таки.

Лучше сказать вам сразу: с этой минуты дела Бодлера плохи.

В прошлом году я купила садовую мебель из тика. Заплатила дорого, но она того стоит.

Иногда я встречаюсь с Марком Пардини, он преподает — уж не помню что — в местном колледже. Мы ходим с ним в кино или ужинаем в ресторане. Он строит из себя интеллектуала, и меня это здорово веселит, потому что сама я здесь давно уже превратилась в настоящую деревенщину. Марк снабжает меня книгами и дисками.

Время от времени мы занимаемся любовью. И это всегда бывает чертовски здорово.

Вчера ночью зазвонил телефон. Это оказались Бильбоды, с фермы у дороги на Тианвиль. Парень очень просил приехать, мол, у них проблемы и дело не терпит отлагательства.

Сказать, что мне было неохота, — ничего не сказать. В прошлые выходные я дежурила, и получается, что вот уже две недели работаю без продыху. Ну да что поделаешь? Я поговорила с моими собаками — просто так, для поднятия духа, и сварила себе крепчайший кофе. Еще только вытаскивая ключ из замка зажигания, я уже знала, что все пойдет не так. Свет в доме не г.....

— Нет, в первый раз. — Болит что-нибудь?

— Нет. То есть да, немного, но дело не в этом.

— Попробуйте пошевелить пальцами.

— Не получается.

— Вы уверены???

— Ну… да.

Мы долго смотрим друг на друга, будто играем в «кто кого переглядит».

— (Нервно.) Вы это нарочно?

— (Очень нервно.) Конечно, нет, скажете тоже!

— Может, позвать врача?

— Нет-нет, не стоит, сейчас пройдет.

— Я асе понимаю, но дело в том, что у меня сегодня еще встречи… Вам нельзя здесь оставаться.

— …

— Попытайтесь еще раз…

— Никак.

—  Да что же это такое?

— Понятия не имею… Откуда я могу знать?… Может, приступ артроза, а может, следствие сильного потрясения.

— А если я скажу: «Ладно, уговорили, я вас опубликую»… вы встанете?

— Ну, конечно, нет. За кого вы меня принимаете? Я что, похожа на дуру?

— Нет, вы не поняли… если я правда вас опубликую?

— Во-первых, я вам не поверю… Послушайте, я вовсе не пытаюсь вас разжалобить, я парализована, вы в состоянии понять разницу?

— (Потирая лицо изящными руками.) Ну почему это случилось именно со мной?… Господи…

— …