Начало
Борис АКУНИН ФАНТАСТИКА I. Дар случайный ПЕРВАЯ ГЛАВА Авария областного значения Случись это десятилетием позже, в охочие до «чернушных» новостей капиталистические времена, о трагедии непременно сообщили бы все газеты и телеканалы. Но советские средства массовой информации не имели обыкновения расстраивать граждан по пустякам. По количеству жертв ЧП попадало в разряд «аварий областного значения», поэтому программа «Время» и главные органы печати о ней умолчали. Из центральных газет лишь еженедельник ГАИ «За безопасность движения» поместил на последней странице, в рубрике «Сводка ДТП», коротенькое сообщение. МОСКОВСКАЯ ОБЛАСТЬ, БАСМАНОВСКИЙ РАЙОН 10 мая. На 2 км Колиногорского шоссе рейсовый автобус, не вписавшись в поворот, врезался в препятствие. Имеются человеческие жертвы. Расследованием установлено, что авария произошла вследствие грубой ошибки водителя, не справившегося с управлением. В областном «Ленинском знамени», по специальному решению бюро обкома, дали десять строк петитом. Правда, с заголовком. Больше внимания подготовке кадров
Середина
И пропел: «Где ж вы, где ж вы, очи карие…» Сергей буркнул: — Чего это карие? — А какие же? — удивился Иван Пантелеевич. — Карие и есть, с бархатным отливом. Э-э, чемпион, да ты втюрился не на шутку. Первый раз тебя таким вижу. Жениться, что ли, собрался? Но видя, что Сергей окончательно набычился, сменил тему — заговорил о деле. Кончилось счастье Четыре месяца с хвостиком продолжалось счастье Сергея Дронова. Вечером 21 сентября кончилось. Он вернулся домой не поздно, в шестом часу, с охапкой мокрой сирени — нарвал в саду, под дождём. Весело крикнул с порога: — Уф, вымок весь! В ванну полезу, греться. Хочешь со мной? Откликнуться она, понятно, не могла, но он ждал, что выскочит навстречу. Не выскочила. И в гостиной было тихо — не скрипнуло кресло, не зашелестели шаги. Он заглянул — горит торшер, на полу валяются плед и журнал. И, что странно, окно нараспашку. А, как уже говорилось, дождь был сильный, ветер. Рама так и моталась туда-сюда.
Конец
Главное, ничего не происходит: силуэт Белого Дома вдали, темнота, пару раз небо прочертили трассирующие очереди — и всё. Женщина-комментатор говорит, говорит. Голос тревожный, а сказать особенно нечего, повторяет одно и то же. И ведь знал уже, чем закончится, а оторваться от экрана не мог. Музыка предупреждала: готовься. Сейчас произойдёт что-то страшное. Жди. Вот он и дождался. В какой-то момент саундтрек споткнулся, сбавил звук почти до нуля, и послышалось тихое дыхание. Анна! «Я тебя слышу, любимая! — встрепенулся Дарновский. — Говори! Я дома. У нас дома. Как ты себя чувствуешь? Когда ты придёшь? Хочешь, я приеду за тобой прямо сейчас!». «Не нужно, — печально ответила Анна. — Я должна остаться с ним. Прости меня». Это было до того неожиданно, до того невероятно, что он растерялся. «С кем? С Дроновым? Ты… ты любишь его, не меня?». «Я люблю тебя. Очень люблю. Но я не могу его оставить. Без меня он погибнет. Ему нельзя быть одному».
|