После того как неподалеку от Цимпрена началось бурение скважин и черное золото забило из земли струями толщиной в метр, цены на земельные участки сразу же подскочили в десять раз. Но умные крестьяне по-прежнему выжидали, и поскольку через четыре месяца жидкое золото все еще било из земли струями толщиной в метр, цены выросли уже в сто раз. Потом цена перестала подниматься, ибо струи стали тоньше — восемьдесят, шестьдесят три, наконец, сорок сантиметров; эта цифра оставалась неизменной полгода, и цены на участки, которые упали было до пятидесятикратного размера первоначальной стоимости, снова поднялись — теперь они были в шестьдесят девять раз выше изначальной. Акции компании «Sub terra spes[1]» после значительных колебаний стали наконец стабильными.

Лишь одно-единственное лицо в Цимпрене противилось нежданной благодати — шестидесятилетняя вдова Клип; вместе со своим слабоумным работником Госвином она продолжала обрабатывать свою землю, в то время как вокруг ее угодий вырастали колонии бараков из гофрированного железа, ларьки, кинотеатры и дети рабочих играли у маслянистых луж в геологов-разведчиков. Вскоре в специальных журналах появились первые социологические исследова.....

Пассажир не ошибался: начальник станции Вайнерт плакал; в свое время он добился перевода в Цимпрен из Хулькина, станции скорых поездов, не имевшей будущего, и теперь его ум, опыт, административные способности пропадали здесь втуне. И еще одна фигура заставляла сонного пассажира навсегда запомнить эту станцию — оборванец, который стоял, опираясь на тяпку, и кричал вслед поезду, медленно набирающему скорость за шлагбаумом: «Теперь вы видите, видите теперь?»

Прошло два унылых года, и в Цимпрене снова образовалась община, правда маленькая, потому что когда участки в конце концов стали в десять раз дешевле своей первоначальной стоимости, умная Флора Клип скупила почти всю цимпренскую землю, основательно расчищенную старьевщиками и торговцами ломом; однако оказалось, что и госпожа Клип поторопилась, ибо ей не удалось залучить в Цимпрен достаточно.....

Особенно яростно сетовал на судьбу молодой Зухток: когда-то в школе ему пророчили блестящую карьеру, а теперь в Цимпрене он руководил участком, за два года не обслужившим даже и одного пассажира — камерой хранения. Старшему кассиру чуть-чуть получше, впрочем, разве что только чуть-чуть. Телеграфисты находят слабое утешение в том, что слышат, как гудят провода, — сообщения, адресованные не им: это доказывает, что где-то, хотя и не в Цимпрене, что-то происходит.

Жены пожилых служащих организовали клуб для игры в бридж, а жены служащих помоложе играли в бадминтон. И тем и другим отравляла удовольствие Флора Клип, которая за недостатком рабочей силы надрывалась на делянках вокруг вокзала; время от времени она прерывала работу и кричала в сторону вокзального здания: «Бездельники! Интеллигентская сволочь!» Были и выражения покрепче, вульгарные выражения, которые, однако, здесь привести невозможно. Госвин тоже воспринимал как вызов поведение молодых, красивых женщин, игравших в бадминтон перед вокзалом, и к.....