Начало
Ричард Бах Хорек-писатель в поисках музы ХОРЕК И ЗВЕЗДЫ В НАЧАЛЕ все хорьки собрались вместе, и каждый принял свой дар от звезд — дар, который должен был сделать их счастливыми. Одним были дарованы стремительность и сила, другим — таланты первопроходцев, изобретателей и творцов. И только одному хорьку не досталось ничего. Он стоял один-одинешенек и чувствовал, как звездный свет струится на него, но не замечал в себе никаких перемен. Тогда он доверчиво потянулся носом к звездам и спросил, как же ему найти свой путь, — ибо он любил звездный свет и знал, что путь его судьбы уже открылся, хоть и незримо для глаз. «Твой дар — в твоем сердце, — шепнули звезды в ответ. — Сила твоя — в том, чтобы являть миру видения и образы всех прочих зверей, всевозможных прошлых времен и времен грядущих, и всего, что могло бы случиться, и всякого «почему бы и нет». Волшебный дар твой — сочинять предания и сказки, что протянутся мостом сквозь все времена и взволнуют души еще не рожденных щенят». Середина
— Кинамон... — шепнул он. В душе его что-то зашелестело в ответ — не громче шепота. И вот сверху вниз на писателя воззрился новый Кинамон — вдумчивый, заботливый, преданный друг. — То, что я хотел сказать тебе, — раздался его голос, могучий и тихий, — исходит от тебя самого. Ты и сам все знаешь. Урбену де Ротскиту есть что сказать, но там, где ступила лапа хорька, этому не место. Писатель насторожил уши. — Ты имеешь в виду, что я не могу написать исторический роман? «Ах, эти смертные, — подумал дракон. — Как они любят учиться. И как они любят все забывать». — Нет, — мягко промолвил он. — Я имею в виду, что ты этого не хочешь. Ты не можешь написать книгу, которую не любишь. Баджирон разочарованно заколотил лапой по столу. — Тогда что же я могу написать, Кинамон? Ты меня разнес в пух и прах. Ты сказал, что я — неудачник. Извини. — Дракон склонил голову. — Просто я боялся. Я потому назвал тебя неудачником, что не видел другого способа тебя предостеречь. Я имел в виду, что ты потерпел неудачу с этим романом, «Там, где ступила лапа хорька». Что же до..... Конец
Вы многому научили нас. Большое спасибо!» Заканчивалось письмо собственнолапной подписью монархов: «Хорек Прествик. Хорьчиха Дафна». Второе письмо было написано карандашом — аккуратные печатные буквы, явно выведенные очень маленькой лапкой: «Дорогой Баджирон! Я люблю Колибри Стайка. Иногда, когда мне бывает нужно понять, как поступить правильно, я про себя спрашиваю Стайка, что мне делать. Я угадываю ответ раньше, чем он скажет. И ему это очень нравится». И внизу страницы, неуверенной вязью: «Хорек Боско». Писатель задумался, сжав в лапах оба письма. Он так и не написал свой великий роман. Никто не приглашает его на съезды писателей и в литературные салоны. Пресса не интересуется его мнением. Но зато он живет на лоне тихой сельской природы, в уютном домике, с прекрасной, нежной и любящей женой. И у него есть своя муза — огромный, заботливый дракон, который помогает ему во всем и всегда. Хорек Баджирон сам решил стать писателем. И с этим решением к нему.....
|