Начало
Вуди Аллен Шлюха из Менсы[1] КЛИЕНТ Одна вещь в жизни частного детектива: ты должен научиться верить инстинктам. Поэтому, когда этот дрожащий кусок сливочного масла по имени Ворд Бэбкок вошел в мой офис и раскрыл свои карты, было бы лучше, если бы я поверил мурашкам по коже. — Кайзер? — сказал он, — Кайзер Луповиц? Мне пришлось ответить: «Так написано на моей лицензии». — Вы должны мне помочь. Меня шантажируют. Спасите! Он трясся, как танцор во время румбы. Я протянул ему стакан и бутылку скотча, которую всегда держу рядом, в немедицинских целях. «А если вы расслабитесь и все мне расскажете?» — Вы… Вы не скажете моей жене? — Я не могу ничего обещать, Ворд. Расслабься. Он попытался налить виски, но клацанье бутылки о стакан было слышно за квартал, и жидкость большей частью оказалась у него в ботинках. — Я рабочий человек, — сказал Ворд. — Монтаж и ремонт. Мы ставим и обслуживаем автоматы для пинбола. Знаете, такие с мячиком и сюжетами из блокбастеров? — И? — Их любят миллионеры. Мы много поставили на Уолл-Стрит. — Ближе к делу. Середина
После часа беседы, она сказала, что ей пора. Она поднялась, и я протянул ей сотню. — Спасибо, милый. — У меня есть еще много таких. — Что ты хочешь этим сказать? Я заинтриговал ее. Она опять села. — Представь себе, я решил — устроить вечеринку? — Какую вечеринку? — Представь себе, я хотел бы, чтобы мне объяснили Хомского. Две девушки. — Ого. — Если тебе не хочется… — Тебе надо поговорить с Флосси, — сказала она. — Это будет стоить… Пришла пора завинчивать гайки. Я показал ей свой значок детектива и проинформировал ее о подставе. — Что! — Я коп, детка, а обсуждение Мелвилла за деньги — это 802 статья. Тебя посадят. — Ах, ты, сука! — Тебе лучше признаться, бейби. Если, конечно, не хочешь рассказать о своей горькой доле в участке. Она заплакала. — Не сдавай меня, Кайзер, — сказала она. — Мне нужны были деньги для завершения курсовой. Мне не дали грант. Отказали. Дважды. О, Господи. Конец
— Нет. В «Потерянном Рае» нет субструктуры пессимизма. – Она повелась. — Да. Да. Господи, как ты права, — прошептал я. — Я считаю, Мелвилл подтвердил ценность невинности в наивной, но философски усложненной манере, не так ли? Я позволил ей продолжить. Ей еще не было 19, но она уже развила и закалила в себе легкость псевдоинтеллигента. Она бойко трещала своими идеями, но все это было механическим. Когда я вставлял слово, она имитировала энтузиазм: «О, да, Кайзер! Да, милый, это глубоко. Платоническое понимание Христианства — как я не дошла до этого сама?» После часа беседы, она сказала, что ей пора. Она поднялась, и я протянул ей сотню. — Спасибо, милый. — У меня есть еще много таких. — Что ты хочешь этим сказать? Я заинтриговал ее. Она опять села. — Представь себе, я решил — устроить вечеринку? — Какую вечеринку? — Представь себе, я хотел бы, чтобы мне объяснили Хомского. Две девушки. — Ого. — Если тебе не хочется… — Тебе надо поговорить с Флосси, — сказала она. — Это будет стоить…
|