Макс Фрай

Пять имен. Часть 2

Дмитрий Дейч

ПРЕИМУЩЕСТВО ГРИФФИТА

Выход Гриффита

Гриффит взвешивает «Пушечное Ядро» на ладони, прислушиваясь к работе внутренних органов (кишечник, печень, селезёнкa). Делает пробную отмашку, за ней другую и третью, морщится, кладёт шар на место. Берёт следующий — номер четырнадцать. Начать с того, что потяжелее? Или нет? Сумеет ли он без разминки справиться с «Чёрным Джимми»?

Совершив окончательный выбор в пользу «Джимми», выходит на финишную прямую с шаром на плече (на манер античного дискобола). Зрители внимательно следят за его появлением.

Гриффит медленно разворачивается на каблуках как это делают опытные тангейрос, почуявшие напряжённое ожидание публики. Его взгляд — прицельный взгляд хищной птицы, которая маячит в небесах, описывая круги, но того и гляди канет в воздухе, чтобы возникнуть у самой земли, за мгновение до атаки.

Тишина в зале: ни шороха.

Внезапно он приседает на левой ноге, закручиваясь в спираль. Шар взлетает над головой и отвесно падает вниз, будто йо-йо на резиновом жгутике. Движение настолько стремительное, что зрителям кажется: шар сам по себе прилипает к металл.....

Он подошел к тебе, глядя на крыши и шпалеры виноградников, залитые луной, и задал свой обычный вопрос.

Ты, давясь, жрал мясо, украденное из общего супа, и конечно взбрело в твою тухлую башку, что дурак поднимет шум и разбудит старшего монаха.

Ты ударил его, толкнул на камень головой. Мико Баттиста умер в полдень, уверенный, что наконец-то отыскал нужные ворота Иерусалима.

… Выходит, я еще и подлец?! Неужели ты думаешь, Жан-Пауль, коли ты оторвал железную задницу от скамьи и запустил мне в лицо перчаткой, я немедленно полезу на поединок? Нет, сьеры, я плевал на его рыцарские кодексы, есть дела поважнее. Но еще один такой пассаж и, клянусь кровью у вас будут свежие мощи святого Амброза.

Забавна ваша мораль: если я приставил нож к горлу, а не сам хриплю под ним, то я — подлец, а он — агнец на заклание?

Впрочем, меньше всего я хочу быть моралистом. Да, представь, Жан-Пауль, Я не рыцарь, не паладин. Я — человек.

Сколько нас полегло в горах, сочтет разве что Бог.

135

The Panarion of Epiphanius of Salamis. Translated by F. Williams. Vols. 1–2. Leiden: Brill, 1987–1994.

136

Это имя обычно выводят из Jalda bahuth (сын хаоса), однако точная этим.....