Клиффорд Саймак. Второе детство

Ты не умирал.

Не существовало естественного пути к смерти.

Ты жил так беззаботно и беспечно, как мог, и надеялся, что тебе повезет и ты будешь случайно убит.

Ты продолжал жить, и ты устал от жизни.

- Господи, как же человек может устать от жизни! - вздохнул Эндрю Янг.

Джон Риггз, председатель комиссии по бессмертию, прочистил горло.

- Вы осознаете, - обратился он к Эндрю Янгу, - что петиция, представленная нашему вниманию, есть высочайшее нарушение процедуры? - Он взял со стола кипу бумаг и быстро перелистал их и добавил: - Это не имеет прецедента.

- Я надеялся, - сказал Эндрю Янг, - создать прецедент.

Слово взял член комиссии Станфорд:

- Я должен признать, что вы создали хороший случай, Предок Янг. Еще вы должны понять, что эта комиссия не имеет другой юрисдикции относительно жизни любого человека, кроме как следить, чтобы каждый пользовался всеми благами бессмертия и у.....

- Вы хотите, чтобы он был тряпичным, набитым внутри чем-то мягким? - печально спросил техник. - С торчащими в разные стороны гнущимися лапами?

- Точно, - согласился Янг.

- Вы уверены, что именно таково ваше желание, сэр? Я могу сделать изящную вещь из пластика.

- Нет, только тряпичный, - настаивал Янг. - И он должен рычать.

- Рычать, сэр?

- Именно. Ты понимаешь, о чем я говорю. Он должен рычать, когда трешь им лицо.

- Но никто в здравом уме не захочет тереть им лицо.

- Я захочу, - сказал Эндрю Янг. - И настаиваю на том, чтобы он был рычащим.

- Как пожелаете, сэр, - ответил, сдаваясь, техник.

- Когда ты закончишь с этим, мы поговорим о других моих задумках.

- Других задумках? - Техник бросил на него странный взгляд.

- Высокий стул, - продолжал Янг. - Детская кровать с сеткой. Мохнатая собака. И пуговицы.

- Пуговицы? - спросил техник. - Что такое пуговицы?

- Я вс.....

По-прежнему не решаясь подняться, он всеми силами старался побороть тот непонятный страх, который вырастал за каждым кустом и скалился из каждого темного угла. Где-то в мозгу оставался маленький тайный уголок, который знал, что летучая мышь - это не более чем летучая мышь и что тени в саду - только отсутствие света.

Он знал, что не должен бояться, что для этого нет никаких оснований. Об этом говорили здравый смысл и те знания, которых теперь у него не было. Само их наличие казалось невероятным - ведь он едва ли достиг двухлетнего возраста. Он попытался произнести эти два слова: "двухлетний возраст". Что-то случилось с его языком и губами - они отказывались повиноваться.

Он пытался определить смысл этих слов, объяснить самому себе, что он подразумевал под двухлетним возрастом… И в какой-то момент ему показалось, что он понял значение пришедшего в голову словосочетания, но понимание тут же вновь ускользнуло…

Летучая мышь вернулась и он, дрожа, еще ниже пригнулся к земле, а потом испуганно поднял глаза, стреляя ими в разные стороны, и самым краешком заметил сияющий огнями дом. Он знал, что это убежище.