Начало
– А Дживс, привет, привет! – сказал я. – Доброе утро, сэр. Дживс бесшумно ставит на столик рядом с кроватью чашку чая, и я с наслаждением делаю первый глоток. Самое «то» – как и всегда. Не слишком горячий, не слишком сладкий, не чересчур слабый, но и не излишне крепкий, молока ровно столько, сколько требуется, и ни единой капли не пролито на блюдце. Поразительная личность этот Дживс. Безупречен во всем до чертиков. Всегда это говорил и сейчас повторю. К примеру, все мои прежние слуги вваливались по утрам в комнату, когда я еще спал, – и весь день испорчен. Другое дело Дживс – у него это словно телепатия: всегда точно знает, когда я проснулся. И вплывает в комнату с чашкой чая ровно через две минуты после того, как я возвращаюсь в этот мир. Просто никакого сравнения. – Как погодка, Дживс? – Чрезвычайно благоприятная, сэр. – Что в газетах? – Небольшие трения на Балканах, сэр. Кроме этого, ничего существенного. – Хотел спросить, Дживс… Вчера вечером в клубе один тип уверял меня, что можно смело ставить последнюю рубашку на Корсара в сегодняшнем двухчасовом забеге. Что скажете?
Середина
Бинго и вправду был в ударе. Горечь разочарования, оттого что проклятая кляча, на которую он поставил последние деньги, не вошла в первую шестерку, распалила его красноречие. Он с беспощадной яростью обрушился на бессердечных плутократов – владельцев скаковых лошадей, которые вводят в заблуждение публику и уверяют, будто их животные находятся в отличной форме, а они едва способны доковылять до ворот конюшни. Потом он широкими мазками набросал душераздирающую картину, наглядно продемонстрировав, как подобная бесчестность отражается на положении трудящихся масс. Простой рабочий, доверчивый и полный радужных надежд, свято верит каждому слову, напечатанному в газетах о великолепных статях Морского Ветерка; он морит голодом жену и детей, чтобы иметь возможность поставить на расхваленную лошадь; отказывает себе в кружке пива, лишь бы сэкономить лишний шиллинг; накануне скачек он взламывает шляпной булавкой детскую копилку – и в конце концов оказывается обманутым самым бессовестным образом. Очень выразительно все это у Бинго получилось. Я видел, как старый Роуботем одобрительно кивает головой, а Бат с плохо скрытой завистью.....
Конец
Тем не менее я собрал свою стальную волю в кулак и попытался действовать по намеченному плану. – Дживс, я только что разговаривал с мистером Литтлом, – сказал я. – В самом деле, сэр? – Он… э-э-э… он сказал, что вы ему помогли. – Я постарался сделать все, что в моих силах, сэр. Счастлив, что теперь все уладилось самым удовлетворительным образом. Виски, сэр? – Спасибо. Э-э-э… Дживс. – Сэр? – В другой раз… – Сэр? – Нет, ничего. Не одну содовую, Дживс. – Хорошо, сэр. Он направился к двери. – Дживс! – Сэр? – Я хотел бы… то есть… я думаю… я хотел сказать, что… нет, ничего! – Очень хорошо, сэр. Сигареты на столике справа. Ужин будет готов ровно без четверти восемь, если только вы не собирались ужинать в другом месте. – Нет. Я поужинаю дома. – Да, сэр. – Дживс! – Сэр? – Нет, ничего, – сказал я. – Хорошо, сэр, – сказал Дживс. Примечания 1 Искаженная цитата из поэмы «Локсли» английского поэта Альфреда Теннисона (1809 – 1892). 2
|