Начало
Пэлем Гринвел Вудхауз Так держать, Дживз! Pelham Grenville Wodehouse. Very good, Jeeves!1930Пер. М. И. ГилинскогоГЛАВА 1. Дживз и неотвратимость судьбы Не стану скрывать, что в то утро я уселся завтракать с тяжёлым сердцем. Дело в том, что сегодня мне предстояло отправиться на три недели в загородный особняк тёти Агаты в Уллэм Черси в Херефордшире. Мы, Вустеры, обладаем железной волей, и внешне я был абсолютно спокоен, но в душе моей затаился страх. — Дживз, — сказал я, — сегодня утром мне невесело. — Вот как, сэр? — Да, Дживз. Совсем невесело. Так невесело, что дальше некуда. — Мне очень жаль, сэр. Он снял крышку с тарелки, и моему взору предстала весьма аппетитная яичница с беконом, в которую я угрюмо ткнул вилкой. — Почему, — вот о чём я всё время себя спрашиваю, Дживз, — почему моя тётя Агата ни с того ни с сего пригласила меня погостить в свою усадьбу? — Не могу сказать, сэр. — Только не потому, что она меня любит. — Нет, сэр. Середина
— Сэр? — Не жалей сил, чтобы как-то утихомирить всех этих особ. Они считают, — по крайней мере Слингсби (женского пола), — что это я переехал машиной мистера Пима. За время моего отсутствия сделай всё возможное, чтобы как-то ублажить их. — Слушаюсь, сэр. — Ну, а теперь иди к инвалидам, Дживз. Я забегу на ленч в «Трутень» и уеду в два часа с вокзала «Чаринг-кросс». Принеси мне к поезду чемодан со всем необходимым. * * *Прошло не меньше трёх недель, прежде чем Дживз дал мне знать, что горизонт очистился. Я очень неплохо провёл время в Париже и вдоволь нагулялся по его предместьям. Мне очень нравится этот город, но я обрадовался, что снова могу вернуться в добрую, старую Англию. Купив билет на подвернувшийся аэроплан, я через несколько часов очутился в Кройдоне и тут же направил свои стопы в центр мироздания. На большие рекламные щиты я обратил внимание где-то в районе Слоан-сквер. Такси попало в пробку, и я лениво оглядывался по сторонам, когда внезапно увидел что-то очень знакомое. Прошло несколько долгих секунд, пока я сообразил, в чём дело. Конец
— Э-э-э, и твоя Догбишь тоже? — Её зовут Долглиш, если тебя это интересует, — сухо произнёс Тяпа. — И, чтобы до конца удовлетворить твоё любопытство, скажу, что она хуже их всех. — Старина! Тяпа отвернулся от окна. Лицо у него было осунувшимся. Образно говоря, измождённым. — Знаешь, что, Берти? — Что? — Она не пришла. — Куда? — На стадион, дубина стоеросовая. — Не пришла на стадион? — Нет. — Ты имеешь в виду, её не было среди зрителей? — Естественно, я имею в виду, её не было среди зрителей. Или ты думаешь, я ожидал, что она окажется среди игроков? — Но я считал, ты согласился играть для того… — Я тоже так считал. О, боже! — Он вновь рассмеялся замогильным смехом. — Я из кожи лез вон, чтобы ей угодить. Ради неё я позволил толпе маньяков крушить мне рёбра и ходить по моему лицу. А затем, когда я перенёс мучения, худшие чем смерть, чтобы, так сказать, доставить ей удовольствие, я неожиданно узнал, что она не удосужилась прийти на матч. Кто-то, видите л.....
|