Начало
Пэлем Гринвел Вудхауз Общество для Генри Глава первая Склонившись с вилкой в руке над кухонной плитой в своем большом и неудобном сассекском доме, Генри Параден изготовился разбить яйца на сковородку. Глаза его сузились, сжатые губы выдавали крайнее напряжение. Не хватало белой марлевой повязки и парочки медсестер за спиной, чтобы довершись сходство с Беном Кейзи в телевизоре, выполняющим сложную операцию на мозге. В щедрые времена Регентства, когда знаменитый Красавчик Параден выстроил Эшби-холл, в доме насчитывалось пятьдесят душ прислуги, включая конюхов, садовников, кучеров и псарей; нынче штат сократился до жены местного фермера, некой Макпис, да и та приходила только к двенадцати. К завтраку ожидались сам Генри и его племянница Джейн Мартин, приехавшая погостить на лето. Как раз когда резиновое месиво особенно расскворчалось, дверь открылась и вошла Джейн, миниатюрная белокурая девушка, похожая на хорошо одетую дриаду. Она чмокнула дядю в макушку и критически взглянула на сковородку. — Чересчур смело, — произнесла она с осуждением. — Э? — Яичница. Безопаснее сварить всмятку. Она будет жесткая. Середина
— Однако я настаиваю, чтобы все было по-деловому. Если ты даешь мне в долг пятьсот фунтов, то тебе причитается пять процентов, и я не полезу в драку, если ты скажешь десять. — Я не дам тебе в долг пятьсот фунтов. Алджи оторопел. — Ты мне отказываешь? Или ты забыл, что мы вместе учились в школе, и я частенько делил с тобой последнюю банку клубничного варенья? Что я угощал тебя шпротным паштетом, которого мне самому было мало? Я думал, что элементарная благодарность… — Дело не в том, что я тебе отказываю. У меня нет таких денег. — Да ладно тебе, Билл. Ты сам сказал, что будешь получать восемьсот фунтов в год. Это значит, что основной капитал у тебя — примерно двадцать тысяч. — Да, но я не могу их трогать. Челюсть у Алджи отвисла, как поникшая лилия. — Почему? — Они в доверительном управлении. Я получаю проценты, но не могу трогать капитал. — Кто это сказал? — Так говорится в завещании. — Ты уверен? — Вполне. Конец
Алджи задохнулся. — Вы с Биллом обручились? — Да. — Ты не отфутболила его? — Нет. — Ты приняла его предложение? — Я бы даже сказала, с жаром. Алджи справедливо возмутился. — И, обладая этой жизненно важной информацией, ты держишь ее при себе, вынуждая меня даром тратить запас своего красноречия? Что если бы я сорвал голос? — А все-таки это было очень весело, правда? — сказала Джейн и, протянув руку, с силой окунула его под воду. Алджи с шумом вынырнул и некоторое время отплевывался, с негодованием глядя, как сестра плывет прочь. — Женщины! — сказал он. Даже философ Шопенгауэр не мог бы с большей горечью произнести это слово. Однако благодушие возобладало. Мир, чувствовал Алджи, не так и плох. Да, в нем есть пигалицы, которые возмутительно обходятся с братьями, но есть и замечательные люди, быстрые на выписку чеков, такие как Уэнделл Стикни. Одно другое уравновешивает, подумал Алджи, одно другое уравновешивает.
|