Начало
Андрей Рубанов Хлорофилия Часть 1 1 – Очень хочется пить, – сказал Савелий. – Держи. – Варвара протянула бутылку воды, обогащенной витамином А. – Утоли жажду жизни. Как тебе сегодня моя внешность? – Я в восторге, – без восторга ответил Савелий. Он терпеть не мог интерактивный макияж. – Разве я не сексуальная? – Успокойся. Сексуальная. Он прибавил ход и перестроился. На тридцатом километре стебель рос совсем рядом с дорожным полотном – мощный, темно-зеленый, уходящий, казалось, прямо в центр неба. Варвара задрала голову и элегантно поежилась. – Вблизи они выглядят просто ужасно. Чешуйчатые. Как будто из земли торчит змеиный хвост. – А ты не разглядывай, – посоветовал Савелий. – И вообще близко не подходи. Примут за травоядную. Варвара заметно обиделась и гордо выпятила грудь. – Я что, похожа на травоядную? – Нет. Но все равно. – Говорят, она с каждым годом все выше. Трава. – Да, – ответил Савелий. – Трава выше, тень гуще. Бледных все больше. Скоро мир рухнет. Останется только трава и те, кто живут выше сотого этажа. Китайцы и их подручные. Середина
– Сколько людей знает? – Четверо. Мой источник и мы трое. – Меня вычеркивайте, – небрежно разрешил Годунов. – Мне наплевать. На месте китайцев я бы перестал платить еще двадцать лет назад. – Может быть, это липа? – Савелий сразу почувствовал, что в его голосе звучит детская надежда. – Дезинформация? Слив? Кстати, сколько денег хочет твой источник? – Источник не хочет денег, – деловито ответила женщина. – Источник хочет меня. – Как я его понимаю! – воскликнул Годунов. – Вряд ли это слив, – продолжила Валентина. – Зачем кому-то сливать через нас такой ужас? – Чтобы мы клюнули. И тогда нас закроют. – Кому вы нужны?! – брезгливо бросил Гарри Годунов. – Вы – аполитичный глянцевый листок. Вы лояльны. Вы скучны. Вы беззубые. Герц встал. Подумал, что пора выпить воды. Валентина, маленькая, прямая, смотрела на него снизу вверх. Он поискал в ее взгляде страх – и не нашел. – Гарри, – ласково сказал он, – давай сделаем так: ты думай о своих зубах, а мы бу..... Конец
Дождь прекратился, и над поляной уже сужала круги какая-то ширококрылая птица, из тех, что не прочь потерзать еще теплое мясо. Савелий огляделся. Полез в вездеход. Под сиденьем нашел то, что искал, – еще один автомат, принадлежавший Смирнову. Проверил магазин – полон. Открыл заднюю дверь вездехода и увидел, что Илона спит. Завернулась в одеяло, поджала к груди колени. Она ничего не видела, не слышала предсмертных хрипов и хруста костей. «Как хорошо, – подумал Савелий. – Как хорошо, что она спит! Не стану я тела грузить. Отвезу девчонку в колонию, возьму Полудохлого, еще двоих-троих, вернусь. А Илоне ничего не скажу. Никому ничего не скажу, это будет по-человечески». Он завел машину, разобрался с управлением. Мощный китайский аппарат пошел, подминая кусты, неожиданно легко. «Вернее, скажу, но не сразу. И не всем. Превращаться в стебель теперь нельзя. Нет времени. Все, кто управлял жизнью поселка, убиты. Надо вооружать остальных, налаживать оборону. Дикари, если захотят, растерзают изнеженных колонистов в несколько минут. Тем более теперь у них есть автоматы. Надо орган.....
|