Андрей ВОРОНИН

ГРУППА КРОВИ

Пролог

Дядя Федя съел медведя

Свернув на Остоженку, дядя Федя остановился перед коммерческой палаткой, застекленная витрина которой пестрела яркими обертками шоколадок, пачками жевательной резинки, разноцветными коробками сигарет и этикетками бутылок. Последние притягивали взгляд дяди Феди так же, как сильный электромагнит притягивает новенькую стальную иголку – неумолимо и мощно.

Несмотря на то, что последняя капля спиртного была им принята больше суток назад, двигался дядя Федя не вполне уверенно, – очевидно, по многолетней привычке. Вообще-то, он собирался пройти мимо палатки, даже не повернув головы, чтобы лишний раз не мучиться, но непослушные ноги сами собой тормознули и развернули туловище в нужном направлении. Дядя Федя встал как вкопанный и тупо уставился на витрину воспаленными слезящимися глазами, более всего походившими на два гнойных чирья, вскочивших среди складок морщинистой кожи по обе стороны его вдавленной переносицы. На дряблых щеках дяди Феди играл нехороший румянец, а крупный вислый нос здорово смахивал на топографическую карту из-за испещривших его фиолетовых прожилок.

Леха-Лоха издал протяжный стон и зарылся лицом в подушку. От этого импульсивного движения в его истерзанной страхами и тяжким похмельем голове что-то сместилось, и он с внезапной холодной ясностью осознал, что понапрасну теряет время, изыскивая способ сделать то, что почти наверняка будет сделано и без его участия. Если он не вернет деньги в назначенный трехдневный срок, его попросту тихо шлепнут в темном углу, так что в этом плане беспокоиться не о чем. Если ему и стоило о чем-то думать, так лишь о том, где и как достать двадцать пять тысяч долларов.

Как назло, ничего путного в голову не лезло.

Квартиру, которая служила ему прибежищем, Леха-Лоха снимал у какого-то деятеля с Крайнего Севера, который годами пропадал в своем Норильске, выколачивая бабки из вечной мерзлоты, так что решить в.....

Сколько раз можно прощаться с жизнью на протяжении одних-единственных суток? Надоело!

Слегка пошатываясь, он двинулся к Барабану.

Ему пришло в голову, что он провалялся в снегу намного дольше, чем несколько секунд. Вон сколько всего произошло… Похоже было на то, что сосед слева перед самым ударом успел-таки ткнуть его своим электрошокером, чтобы лежал смирно и не путался под ногами.

Барабан нажал на спуск, подождал чего-то, передернул затвор и снова спустил курок. Странно, подумал Абзац. «Беретта» – отличное оружие, мощное и безотказное… Неужели Барабан уже успел расстрелять все патроны?

Похоже, так оно и было. Грязно выругавшись, Барабан отшвырнул пистолет и бросился к Абзацу, метя по снегу длинными полами своего черного пальто.

– О'кей, – сказал ему Абзац. – Как скажешь, рожа.

Они сцепились на обочине дороги, в рыхлом, уже истоптанном и запачканном кровью и копотью снегу.

Барабан был немного тяжелее, но Абзаца это не смущало. Стрельба возле изувеченных машин не то стихла, не то перестала восприниматься сознанием.