Начало
Курт Воннегут Ложь Стояла ранняя весна. Неяркое солнце прохладно касалось серого, слежавшегося снега. Небо просвечивало сквозь ветви ивы, где пушистые барашки уже готовились брызнуть золотой дымкой цветения. Черный «роллс-ройс» несся по коннектикутскому шоссе из Нью-Йорка. За рулем сидел негр-шофер Бен Баркли. — Не превышайте скорости, Бен, — сказал доктор Ремензель, — пусть эти ограничения и кажутся нелепыми, все равно надо их придерживаться. Спешить некуда — времени у вас предостаточно. Бен сбавил скорость. — Машине-то по весне будто самой невтерпеж, так и рвется вперед, — объяснил он. — А вы старайтесь ее сдерживать, — сказал доктор. — Слушаюсь, сэр! — сказал Бэн. И, понизив голос, заговорил с Эли Ремензелем, тринадцатилетним сыном доктора, который сидел с ним рядом: — Весне всякая тварь радуется — и человеки и звери, — сказал Бен. — Даже машине и той весело. — Угу, — сказал Эли. — Всем весело, — сказал Бен. — Небось и тебе тоже весело? — Да, да, — бесцветным голосом сказал Эли. — Еще бы! В такую школу едешь, в самую распрекрасную. Середина
— Значит, ее написал мальчик, который учился бесплатно? — сказала Сильвия. — Ну, как это мило! Ведь он учился на стипендию, верно? — Да, отец у него был простым механиком в гараже. — Слышишь, Эли, в какую демократическую школу ты поступаешь! — сказала Сильвия. …Полчаса спустя Бен Баркли остановил машину у Холли-Хауза — старинной сельской гостиницы, которая была на двадцать лет старше американской республики. Гостии ница стояла у самой территории Уайтхилла, башенки и крыши школьных зданий поднимались вдали над нетронутой зеленью птичьего заповедника имени Сэнфорда Ремензеля. Бена Баркли отпустили с машиной на полтора часа. Доктор Ремензель провел Сильвию с Эли в знакомый зал — невысокие потолки, оловянные кружки на полках, старинные часы, чудесная деревянная мебель, внимательная прислуга, изысканные блюда и напитки. В ужасе от того, что его ожидало, Эли неуклюже толкнул локтем огромные стоячие часы, и они жалобно застонали. Сильвия на минутку вышла. Доктор Ремензель с Эли остановились на пороге ресторана, где хозяйка поздоровалась с ними, называя их по имени. Их усадили за столик ..... Конец
Тридцать африканских юношей в сопровождении нескольких преподавателей, чиновников госдепартамента и дипломатов из их стран гуськом прошли в зал. А тут и Том Хильер с сыном, даже не подозревая, как худо сейчас Ремензелям, подошли к столику и поздоровались с доктором Уорреном и с родителями Эли так весело, будто ничего плохого в жизни и быть не может. — Мы с вами еще поговорим, если хотите, — сказал доктор Уоррен, вставая, — но попозже, а сейчас мне надо идти. — И он торопливо пошел прочь. — Ничего не понимаю, — сказала Сильвия. — Совершенно ничего не понимаю. Том Хильер с сыном уселись за стол. Том взглянул на меню, хлопнул в ладоши и сказал: — Ну, что тут хорошенького? Здорово я проголодался! — И добавил: — Слушайте, а где же ваш мальчик? — Вышел на минутку, — ровным голосом сказал доктор Ремензель. — Надо его поискать, — сказала Сильвия мужу. — Погодя, немного погодя, — ответил доктор Ремензель......
|