Начало
Курт Воннегут А кто я теперь? «Клуб Парика и Маски» — наш любительский театральный кружок в Северном Кроуфорде — единогласно решил поставить этой весной «Трамвай „Желание“ Теннесси Уильямса. Дорис Сойер у нас всегда была за режиссера, но на этот раз заявила, что ничего не получится — у нее серьезно больна мать. Вот и вышло, что эту руководящую должность навязали мне, хотя до сих пор мне приходилось руководить только рабочими, устанавливающими комбинированные алюминиевые рамы со ставнями, которые я продавал. Конечно, я поставил кое-какие условия, когда брался за режиссерскую работу, и самое главное, что Гарри Нэш — единственный стоящий актер в нашем кружке — взял ту роль, которую в кино играл Марлон Брандо. Когда распределяли роли, Гарри отсутствовал, и я не знал, возьмется он за эту роль или нет. Он вообще никогда не приходил на наши собрания. Стеснялся. Не то чтобы он пропускал собрания из-за каких-то там дел. Женат он не был и вообще с женщинами не знался — да и среди мужчин у него друзей не было. Просто он избегал всяких сборищ по одной причине: он не мог двух слов связать без готового текста. Середина
— Что? — сказала Элен. Она стала красная, как помидор. — Стелл — Стелла, — бросил Гарри. — Это вы — Стелл, моя жена. Я раздал им тексты. Гарри выхватил у меня роль и «спасибо» не сказал. У Элен руки что-то не слушались, и мне пришлось вложить тетрадь в ее онемевшие пальцы. — — Что тут можно выбросить? — спросил Гарри. — Что? — я не понял. — Тут в одном месте написано, что я выбрасываю из окна приемник, — сказал Гарри. — Что бросать? Я сказал, что приемником будет железное пресс-папье, и открыл окно пошире. Элен Шоу перепугалась до смерти. — Откуда начинать? — спросил Гарри, повел плечами, и мышцы у него заходили ходуном, как у боксера, разминающегося перед боем. — Начните на несколько реплик раньше того места, где вы бросаете приемник, — сказал я. — О-кэй, о-кэй, — сказал Гарри, а сам все раскалялся, раскалялся. Он пробежал глазами ремарки. — Так-так, — сказал он. — Я выброшу приемник, она побежит за сцену, я ее догоню и врежу ей разок. — Верно, — сказал я. — О-кэй, детка, — сказал он Элен, и глаза у него сузились в щелки. — На старт! Внимание, крошка! Пошли! Конец
— Но, конечно, когда играешь вместе с Гарри, нужно заранее быть готовой к тому, что случится после окончания последнего спектакля, — сказала Лидия. — О чем вы говорите? — спросила Элен. — Когда представление окончено, — сказала Лидия, — то все, что вы там себе ни выдумали про Гарри, — все исчезает как сон. — Не верю, — сказала Элен. — Знаю, что поверить трудно, — согласилась Лидия. Тут Элен вдруг обиделась. — А зачем вы это рассказываете мне? — спросила она. — Даже если это чистая правда, мне-то какое дело? — Я… я не знаю, — Лидия явно пошла на попятный. — Мне… просто показалось, что вам это будет интересно. — Ни капельки, — сказала Элен. И вот подошла премьера. Мы показывали спектакль три вечера подряд — в четверг, пятницу и субботу, и все зрители были прямо-таки сражены наповал. Они ловили каждое слово, верили всему, что происходило на сцене, и когда малиновый занавес пошел вниз, их можно было тепленькими везти в желтый дом следом за Бланш, увядшей сестрицей.
|