Курт Воннегут

«Воздвигни пышные чертоги»

«Воздвигни пышные чертоги»[1]

Грэйс и Джорджа Маклелланов мы знаем уже около двух лет. Они первыми из всех соседей пришли к нам, чтобы поздравить с прибытием в их поселок.

Я ждал, что после первого обмена любезностями в разговоре наступит неловкая пауза, однако ничуть не бывало. Грэйс так и стреляла своими блестящими, как у воробышка, глазками, и тему она затронула такую, что могла щебетать часами.

— Да ведь из этой гостиной можно сделать игрушку, — говорила она возбужденно. — Вы слышите, игрушку! Ну скажи, Джордж. Разве ты не видишь?

— Угу, — соглашался ее муж. — Неплохо получится.

— Только выбросьте все эти крашеные деревяшки, — глаза ее сужались. — Панели нужно сделать сосновые, чтобы рисунок дерева был виден, и натрите их льняным маслом с добавкой умбры. А кушетку обейте чем-нибудь ярко-красным, таким красно-красным, вы меня понимаете?

— Красным? — переспросила Энн, моя жена.

— Красным! Не надо бояться ярких расцветок.

— Постараюсь, — сказала Энн.

На полу лежал маленький поролоновый коврик, какой обычно кладут в ванной, а по царапинам на потемневших досках видно было, что к ним давно не прикасались. Окна были грязные. На всем лежала пыль и паутина. Только на кофейном столике царили порядок и роскошь: там разлеглись веером десятки толстых и глянцевитых иллюстрированных журналов.

Джордж явно нервничал и был на удивление замкнут. Видно было, что наше присутствие выбивает его из равновесия. Смешав нам по коктейлю, он молча сидел, ерзая на месте.

Иное дело Грэйс. Та была оживлена сверх меры, ее, казалось, распирает от гордости. Она то и дело вскакивала, садилась, снова вскакивала, порхала, как балерина, по комнате, объясняя, что именно она здесь переменит. Она перебирала пальцами несуществующую материю, блаженно откидывалась на спинку плетеного стула, который однажды превратился в темно-фиолетовый шезлонг, широко разводила руки, показывая размеры стереокомбайна, который станет вон к той стене.

Она прижала руки к груди и зажмурилась.

— Представляете, как все это будет? Представляете?

— Просто замечательно, — сказала Энн.

А картотечные шкафы все распирало и распирало, и дом Маклелланов приходил все в большее и большее запустение. Но не было случая, чтобы вера Грэйс в будущее их дома поколебалась. Напротив, она росла, так что мы снова и снова ходили за ней по дому, слушая, что и как здесь будет.

И однажды с Маклелланами приключились два события, одно печальное, другое радостное. Печальное событие заключалось в том, что Грэйс заразилась какой-то вирусной болезнью и угодила на два месяца в больницу. Радостное событие заключалось в том, что родственник, которого Джордж никогда в глаза не видел, оставил ему небольшое наследство.

Пока Грэйс лежала в больнице, Джордж частенько заглядывал к нам на ужин. В день, когда он получил, наконец, свое наследство, от замкнутости его не осталось и следа. Теперь он, к нашему изумлению, только и говорил, что о благоустройстве дома, забыв про все на свете.

— Вот и вас проняло, — со смехом сказала Энн.

— Проняло? Как бы не так! Теперь у меня есть деньги! То-то Грэйс удивится, вернувшись домой: я сделаю в нем все .....