Начало
Владимир Войнович Москва 2042 Вступление К сожалению, никаких записей у меня не сохранилось. Все мои тетради, блокноты, дневники, записные книжки и отдельные листки бумаги остались там. Только один листок, мятый, потертый, с разлохмаченными краями, случайно завалился за подкладку пиджака и был возвращен мне фрау Грюнберг, хозяйкой нашей штокдорфской химчистки. На этом листочке я разглядел, с одной стороны было написано: «4 шм. У наг. Тт. Л. О. Лъ». И на обратной стороне: «Завтра или никогда!!!» Ну смысл этой фразы мне совершенно ясен, я его по ходу дела легко объясню. Но что значит первая запись? О каких четырех «шм» идет речь и что означают другие буквы, убей меня бог, не помню. Меня лично почему-то больше всего интригует это «Л» с твердым знаком, но что им обозначено – предмет, человек, животное? – нет, оно не вызывает во мне никаких решительно ассоциаций. А ведь память у меня совсем еще недавно была просто прекрасная. Особенно на цифры. Я всегда помнил наизусть номера своего паспорта, трудовой книжки, военного билета, членского билета Союза писателей. Хотите верьте, хотите нет, но я номера телефонов никогда не записывал, запоминал их с перв..... Середина
Белье у нас в номере меняют каждый день, а свои ботинки я перед сном выставляю в коридор и утром нахожу их начищенными до блеска. При этом коридорная Эволюция Поликарповна улыбается мне самым нежнейшим способом, выказывая мне свое уважение, почтение и даже любовь. Обедаем и ужинаем мы в ресторане внизу. Там светло, уютно, играет тихая музыка. Во всей этой жизни есть только один существенный недостаток: в Москорепе строго соблюдается сухой закон. Я слышал, что некоторые комуняне, чтобы не нарушить закон, едя..... Конец
– Я тебя понимаю, – сказал он. – Из Гонолулу путь неблизкий. Хорошо, я тебе перезвоню, когда ты отдохнешь. Не успел я положить трубку, раздался новый звонок. – Привет, старик, говорит Зильберович. – Здравия желаю, Ваше Превосходительство, – сказал я. Он, конечно, не понял, почему я его так назвал, но и не удивился. – Ты чем-нибудь занят? – спросил он. – А что? – спросил я. – Сейчас же мотай в аэропорт, возьми билет и дуй в Торонто. – Прямо сейчас? – переспросил я. – Да, – сказал он. – А что? – Ничего, – сказал я. – Жди, может, дождешься. Я бросил трубку и задумался. Я понимал, что Букашев и Сим Симыч жаждут, получив от меня информацию, скорректировать свои планы, и я даже сначала хотел им в этом помочь. Но потом я подумал: а зачем мне это нужно? Могу ли я, имею ли право вмешиваться в исторический процесс? Нет, такую ответственность на себя, пожалуй, я не возьму. Так я решил и соответственно с этим стал действовать. Или, точнее, бездействовать. Я перестал подходить к телефону и сказал жене, чтобы она всех, кому я зачем-.....
|