Начало
Борис Виан Блюз для черного кота I Петер Нья вышел с сестрой из кино. После душного кинозала, где воняло еще не просохшей краской, приятно было вдыхать свежий, чуть пахнущий лимоном ночной воздух. Показали глубоко безнравственный мультфильм, и Петер Нья был так разъярен, что стал размахивать курткой и нанес телесное повреждение одной пожилой, еще совсем не тронутой даме. Людей на улице опережали запахи. От света фонарей, фар машин и огней кинотеатров слегка рябило в глазах. Толпа запрудила боковые улочки, и Петер с сестрой свернули к Фоли-Бержер. В каждом втором доме – бар, перед каждым баром – по паре девиц. – Сплошь сифилитички, – пробурчал Нья. – Неужели все? – спросила сестра. – Все, – заверил Нья, – я вижу их в больнице. Иногда они предлагают себя: мол, они уже выздоровели. Сестра поежилась: – А как они это определяют? – Они считают, что вылечились, когда реакция Вассермана становится наконец отрицательной, но это еще ни о чем не говорит. – Видно, мужчины не очень-то разборчивы, – сказала сестра.
Середина
– Наконец-то, – сказал он, выкарабкавшись. – А куртку свою доставайте сами. Поищите крючок или еще что-нибудь. Уж очень она тяжелая. – Дерьмо! – выругался Петер Нья. Появление кота было встречено радостными возгласами. Его передавали из рук в руки. – Какой красивый котик! Бедняжка! Он весь в грязи… От кота чудовищно воняло. – Вытрите его, – сказала шлюха, протягивая свою светло-голубую шелковую косынку. – Вы ее потом не отмоете, – сказала сестра Петера Нья. – Неважно, – ответила шлюха в порыве великодушия. – Косынка все равно чужая. Кот пожал всем руки, и толпа стала рассеиваться. – Так что же, – сказал кот, видя, что народ расходится, – теперь, когда меня вытащили, я уже никому не интересен? Кстати, где петух? – Хватит! – сказал Петер Нья. – Пойдемте выпьем и забудьте о петухе. Вокруг кота теперь оставались только человек в тапочках, Петер Нья, его сестра, шлюха и два американца. – Пошли выпьем за здоровье кота, – предложила шлюха.
Конец
– Черт возьми! – воскликнул он. – Меня так и разбирает… Сестра Петера Нья, смутившись, стала рыться в сумочке. – У вас нет кого-нибудь на примете? – спросил кот у шлюхи. – Ваши подруги не держат кошечек? – Вы свинья! – возмутилась шлюха. – В таком обществе… Тип в тапочках был неразговорчив, но, возбужденный кошачьими речами, он приблизился к шлюхе и произнес: – От вас приятно пахнет. Что это? – Серный аромат старого партнера, – ответила та. Положив руку на соблазнительную округлость, он спросил: – А это, это что такое? Он встал на место американца, которому стало плохо. – Ну-ну, дорогуша, будь паинькой, – сказала шлюха. – Официант! – позвал кот. – Принесите мне мятной настойки! – Хватит! – запротестовала сестра Петера Нья. – Наконец-то! – воскликнула она: дверь открылась, и вошел Петер Нья. Он вернулся с перепачканной курткой. – Не давай ему больше пить! – попросила сестра. – Он и так налакался.
|