Начало
Александр Авраменко, Борис Орлов Мы всякую жалость оставим в бою… (Начало великих свершений…) Мы всякую жалость забудем в бою, Мы змей этих в норах отыщем, Заплатят они за могилу твою Бескрайним японским кладбищем! К. Симонов Витторио Леоне. Доброволец. 1939 год Наша часть формировалась в Палермо. По гвардии Дуче был объявлен приказ. Требовались помощь нашим русским друзьям и единомышленникам. Им сейчас приходилось тяжело — шли жестокие бои на Востоке. Японцы и китайцы лезли, словно взбесившись, и не считаясь ни с какими потерями. Особенно японцы. Этих то понять можно было: сами они в боях участвовали редко, гоня перед собой толпы китайских солдат. Подкрепляя их энтузиазм рисовой водкой и заградительными пулемётами позади шеренг. Поскольку я служил в элитной дивизии «чернорубашечников», то нам иногда говорили больше, чем остальным итальянцам. Иногда даже показывали кинохронику, снятую под пулями отчаянными кинооператорами из русских рот пропаганды. Даже на экране это выглядело жутковато: груды мёртвых тел, самоубийцы-камикадзе, с минами на бамбуковых шестах, беспрерывные цепи наступающих, перемалываемые на жерновах русских.....
Середина
Я получил срочное распоряжение от командования немедленно следовать к городу Лаон, где сложилась крайне сложная обстановка: неожиданно «лягушатники» нанесли нам контрудар. Было уничтожено много техники, погибло почти четыреста человек, а самое страшное — в плен попали около ста тридцати пехотинцев. Причём к зуавам… Ничего хорошего их не ждало — нам рассказывали, что те творили с нашими пленными в Испании, поэтому надежд на их освобождение было очень мало. И мы спешили изо всех сил, не обращая внимания ни на усталость, ни на боль в затёкших мышцах. От нашей скорости зависели жизни наших боевых товарищей. И пусть мы не знали их по именам — всё равно они были теми, на чьё крепкое плечо мы могли рассчитывать в трудную минуту… Мы гнали наши машины, останавливаясь только для смены водителей, их подменяли командиры танков, а так же заправки баков. Под отполированные траки убегала лента дороги, ночью свет фар вырывал из мрака кусты на обочинах, превращавшиеся в сказочных чудовищ, иногда в их свете мелькал испуганный заяц, мчащийся в дорожке ярких лучей и часто попадавший под гусеницы. На Лаон! Вот наш клич сегодня…
Конец
я волна: ещё 1280 устаревших поршневых бомбардировщиков. Четыреста «КиС», тяжёлых перехватчиков, осталось на случай внезапного нападения американцев прикрывать эскадру. В 7 часов 35 минут Раков услышал прогноз погоды в районе цели, переданный диктором радиостанции Гонолулу: «Разорванная облачность … главным образом над горами… Высота 1500 метров, видимость хорошая». Эта информация помогла союзникам правильно построить самолеты для атаки на Пёрл-Харбор. В 7 часов 49 минут подполковник дал сигнал к атаке в условиях внезапности нападения — и вниз с жутким воем установленных сирен устремились пикирующие бомбардировщики. А янки всё спали… В 7 часов 55 минут, едва на кораблях американского флота отзвучали гнусавые звуки горна, возвещавшие начало церемонии подъема флага, на палубы упали первые бомбы и начался настоящий ад. Сотни бронебойных бомб с воем устремились вниз, проламывая палубы стоящих в линейку судов, десятки контейнеров с зажигательной смесью окутывали палубы сплошной завесой огня. Всё заволокло чёрной пеленой дыма. Море кипело от миллионов осколков, от сотен и сотен напрасно пытающихся спастись с тонущих судов моряков, в панике бросающихся за борт и пытающихся доплыть до близ.....
|