Начало
Олаф Бьорн Локнит Торговцы грезами ГЛАВА ПЕРВАЯ Без сомнения, самый раздражающий звук на свете – скрип старых половиц над вашей головой. Особенно, если таковой начался с раннего утра и беспрерывно продолжается до самого полудня. Скрипение иногда прерывалось глухим раздраженным ударом по стене, и тогда расставленные на полках оловянные кружки начинали жалобно звенеть в ответ. Били кулаком, или, скорее всего сапогом, подкованным железом. Затем скрип возобновлялся – пять тяжелых шагов в одну сторону и пять обратно. Барракс, хозяин постоялого двора «Медная подкова», поднял голову и мрачно уставился наверх, на проседающие доски потолка. Если какой-нибудь осел уверен, что быть владельцем гостиницы в захолустном заморийском городке – спокойное и безмятежное занятие, то таковой немногим сообразительнее помянутой длинноухой животины. В тот злосчастный день (точнее, вечер), когда в дверь ввалились двое увешанных оружием громил, проезжающих к закату, у Барракса, видно, стряслось временное помрачение ума, раз он согласился сдать им комнату. С тех пор любые дела шли наперекосяк. Середина
– Эта рыжая? – скривился Эзаэдро. – Соврет – недорого возьмет… Кстати, почему она еще жива? Кого – кого, а нашу городскую красотку следует прикончить в первую очередь – ее очаровательная головка просто нашпигована чужими секретами и далеко идущими коварными замыслами. Если бы у Линдиссы еще хватало ума не болтать об этом на каждом углу… – Это тоже один из интересующих меня вопросов, – вполголоса проворчал Конан и осведомился: – Где в вашей дыре улица Прыгающей Ящерицы? – Через пару кварталов от меня, ближе к центру города, – немедленно отозвался Эзаэдро. – Надо же, лиса вернулась в старую нору. Она жила там до того, как ухитрилась заморочить голову бедняге Райнаку и женила его на себе. До сих пор не понимаю, зачем ей это понадобилось, но наверняка не просто так. Милейшая Линдисса никогда ничего не делает без выгоды. – Наверное, – кивнул варвар, и, точно вспомнив что-то, повернулся к Ринге: – Между прочим, что такое «хэддишш»? Такого мне еще слышать не доводилось. Рабирийка почему-то ужасно смутилась, уставилась в пол и еле слышно ответила: – Так… Недоброе словечко. Конец
Цели Чари, однако, были ясны как день: уничтожить всех, имеющих отношение к незаконной торговле между Тураном, Кхитаем и Немедией, постепенно завладеть возможностью направлять товары не в Аренджун или Шадизар, а на полдень, в Стигию и тем самым лишить господ из Заморы власти над потоком серого лотоса. Само собой, Конан не забыл про обещание Даммароса и прямо возле виселицы потребовал свое вознаграждение за поимку «чудовища», равно и его хозяйки. Тут едва не случился четвертый скандал – капитан искренне возмутился, сказав, что не собирается платить деньги из казны короля всяким разбойникам, грабящим караваны и способным лишь указать место, где прячется чудовище-убийца. – А ты что хотел? – не выдержав рявкнул Конан на Даммароса. – Все условия выполнены! Ты получил гору серого лотоса, зверя, убивавшего людей, стигийскую ведьму! Без меня хоть что-нибудь получилось бы? – Нет, – уныло признался капитан. – Но все равно – ты изрядно побезобразничал в Дэлираме. Кто нарушил спокойствие на городском рынке? Кто ограбил Эрида.....
|