Александр Конторович

Восстать из пепла! Ядерная трилогия

Пепельное небо

За углом дома что-то стукнуло, и я перехватил поудобнее свое единственное оружие — кусок ржавой трубы. Кого еще там черти несут?

Подкрадываюсь к углу. Тихо, только ветер посвистывает. Если бы тут сейчас был человек, то он хоть каким-то звуком, но себя выдал бы. Нет звуков. Значит, и людей нет? А вот сейчас и глянем…

За углом действительно было пусто, только покачивалась под порывами ветра открытая дверь. Быстрый взгляд — на нанесенном сюда ветром песке никаких следов не видно. Стало быть, никого внутри нет. Это есть гут, мне крыша над головой не помешала бы…

Усевшись около двери на корточки, приваливаюсь спиною к стене. Осматриваюсь. Помещение относительно немаленькое, шесть окон. И даже стекла в них почти целы. Если прикрыть дверь, то не будет сквозняка. В таком случае можно и поспать. Впервые за несколько дней высплюсь под крышей. Еще бы и на кровати… Ну, это уже мечты… помещение-то совершенно явно нежилое. Интересно, а что тут было раньше?

– Ну что, майор? Вот тут незаметно, под самый конец, на тоненьких ножках подкрался песец! Просрали дерьмократы страну?!

– Не без того... А вы их не любите?

– Так за что ж их любить?! Окромя как языком молоть, ничего-то больше и не умеют! Я всю жизнь пахал! С утра до ночи! Трансформаторы вручную по ночам перематывал, чинил. Сам с мастерком стены выкладывал, ничем не гнушался! А эти... все вечно в мыслях о несчастной нашей стране да об людях ее... Сами-то хоть что-то сделали, чтобы это положение улучшить? Нет, только языком работать здоровы!

– Так это вы на трансформаторах деньги всю жизнь зарабатывали?

Калин смотрит на меня тяжелым взглядом.

– Нет. Врать не стану, я не лучше многих. Взятки давал и в разборках участвовал. Морды конкурентам набок сворачивал. Все было! О многом сейчас вспоминать стыдно, это ты меня правильно поддел! Но страны я не продавал и людей на улицу, как власть нынешняя, не выбрасывал. Пока мог – честно дома строил. А как совсем прижали, ушел. Продал бизнес, как это сейчас говорить модно, и ушел. На мой век денег хватит. Мастеров своих с собой забрал. Тех, к.....

А сейчас уже не помню ничего. Где-то позади меня остались люди, работающая техника. Иду, у меня есть цель. Это трудно делать, сильно болит нога — ее придавило балкой, когда рушилась крыша. Что-то стреляет в боку, наверное, сломано ребро. Сбоку бесполезной железякой болтается автомат. Надо, что ли, повесить его на забор, как делали когда-то грузинские ополченцы, убегая от абхазских войск. Их не пускали через границу с оружием, и они тогда увешали все заборы домов на Псоу. Зачем он мне сейчас — с кем я собираюсь воевать?

Подойдя к знакомому дому, несколько минут стою перед ним. Да, мне именно сюда.

Неизменный Виталий Степанович встречает меня около калитки. Одежда его в беспорядке, руки перемазаны — видать, тоже что-то разбирал. Но выглядит старик крепышом, такой еще и нас всех на сто лет переживет. Узнав меня, он молча отодвигается в сторону, пропуская ко входу в связной бункер.

Внизу взволнованно кружит по комнате Синельников.

— Что там, товарищ майор?! — бросается ко мне старший лейтенант. — Я с дежурства уйти не могу, а по связи кто только чего не говорит… Вас тут уже обыскались!

— Что там у генерала?