Часть I

Глава 1

Ровер уперся взглядом в покрытый белой краской каменный пол одиннадцатиметровой тюремной камеры и слегка прикусил губу золотым зубом на нижней челюсти. Он добрался до трудной части своей исповеди. Единственным звуком, нарушавшим тишину в камере, было поскребывание его ногтей по вытатуированной на руке Мадонне. Парень, сидевший скрестив ноги на нарах напротив него, не проронил ни слова с того момента, как Ровер вошел в камеру. Он только улыбался умиротворенной улыбкой Будды, пристально глядя в одну точку на лбу Ровера. Его звали Сонни, и о нем говорили, что, будучи подростком, он замочил двоих, что его отец был продажным полицейским и что он обладает особыми способностями. Трудно сказать, слушал ли он Ровера, – его зеленые глаза и большая часть лица были скрыты грязными длинными волосами, – но это неважно. Ровер просто хотел получить отпущение грехов и благословение, чтобы завтра выйти из ворот Государственной тюрьмы строгого режима с чувством очищения. Не то чтобы Ровер был религиозным. Но ведь неплохо, если человек искренне планирует изменить ход вещей и попробовать зажить порядочной жизнью. Ровер вздохнул:

Его мама начала принимать выписанные ей антидепрессанты, потом по собственной инициативе добавила другие таблетки, но, по ее словам, ни то ни другое не приводило ее в чувство так быстро и эффективно, как алкоголь. Она пила крепкие напитки: водку на завтрак, обед и ужин. Он пытался заботиться о ней и прятал таблетки и бутылки. Для того чтобы постоянно быть с ней, ему пришлось бросить борьбу, а потом и школу. Из школы пришли, позвонили в дверь и спросили, почему мальчик, у которого такие хорошие оценки, прогуливает уроки, а он выставил их. Маме становилось все хуже и хуже, она все больше и больше сходила с ума, а потом у нее появились суицидальные наклонности. Ему было шестнадцать, когда во время рейда в маминой спальне среди коробочек с таблетками Стиг обнаружил шприц. Он понял, что это такое. Во всяком случае, для чего этот шприц предназначен. Он уколол себя в бедро, и все мгновенно наладилось. На следующий день он пошел на Плату и купил свою первую дозу. За последующие шесть месяцев он продал все имевшиеся в доме ценности и обворовал беззащитную маму. Он ни о чем не беспокоился, а меньше всего – о самом себе, но для того, чтобы держать боль на расстоянии, ему требовались день.....

–Полюбив в ответ.

–Аминь.

Они просидели до полуночи, а потом Кари собралась домой.

В коридоре, ведущем к входной двери, Эльсе показала ей одну фотографию. Три человека на фоне каменной пирамиды.

–Эта фотография была у Симона с собой, когда он умер. Вот она, Хелене.

–Я видела ее фото в доме до того, как он сгорел. Я сказала Симону, что она похожа на какую-то актрису или певицу.

–Миа Фэрроу. Он водил меня на «Ребенка Розмари» только для того, чтобы посмотреть на нее. Хотя он утверждал, что не видит сходства.

Фотография удивительным образом растрогала Кари. Что-то было в их улыбках. Оптимизм. Вера.

–Вы с Симоном никогда не хотели завести ребенка?

Она покачала головой:

–Он боялся.

–Чего?

–Что его бремя передастся ребенку. Ген зависимости. Стремление к деструктивному. Отсутствие границ. Мрачность. Он боялся, что у нас будет ребенок дьявола. Я обычно говорила, что у него наверняка где-то есть внебрачный ребенок и поэтому он боится. Но все вышло так, как вышло.