* * *

Каждое утро, открывая глаза навстречу тому, что принято называть «новый день», я хочу снова зажмуриться и не подниматься с кровати. Однако – нельзя: надо жить.

Я замужем за прекрасным человеком, который до сих пор без памяти влюблен в меня. Он владелец процветающего инвестиционного фонда и вот уж много лет по версии журнала «Билан» входит в список трехсот богатейших людей Швейцарии.

У меня двое детей, которые, как выражаются мои подруги, придают смысл моему существованию. И я встаю рано утром, чтобы накормить их завтраком и отвести в школу (пять минут пешком от дома), где они проводят целый день, давая мне возможность работать и заниматься своими делами. После уроков и до нашего возвращения домой детей опекает нянька-филиппинка.

Я занимаюсь тем, что мне по вкусу. Я – журналистка, что называется, «с именем» и работаю в солидной газете, которую в Женеве, где мы живем, можно найти на каждом углу.

Раз в год всей семьей мы проводим отпуск в каких-нибудь райских местах с великолепными пляжами и «экзотическими городами», населенными бедными людьми, отчего еще острее ощущаем, что – богаты, благополучны и щедро взысканы милостями судьбы.

– Вы считаете, от пластики есть польза?

От пластики?! Ах, да. Я вспоминаю о маленьких кусочках пластыря, видного под моими темными очками.

– Многие наши пациенты сделали себе подтяжку и прочее. Я бы на такое не пошла. Если хотите знать мое мнение, нарушается равновесие между телом и разумом. – Я вовсе не интересуюсь ее мнением, но она, видно, обуяна сознанием своего гуманитарного долга и потому продолжает: – Старость особенно больно бьет по тем, кто считает, будто им подвластен бег времени.

Спрашиваю, кто она по национальности. Оказывается, венгерка. Я так и думала. Швейцарки никогда не высказывают свое мнение, пока их не спросят.

Благодарю ее и выхожу, сдирая полосочки пластыря. Маскарад помог, а план провалился. Кампус снова опустел. Сейчас все здешние обитатели прилежно постигают, как люди думают и как заставляют думать других.

Сделав длинную дугу, возвращаюсь туда, где оставила машину. Издали вижу корпуса психиатрической больницы. Может быть, мое место – там, за ее стенами?

* * *

Они предлагают Мир, но не говорят о Жизни.

Обсуждают Веру, но забывают Любовь.

Рассказывают о Справедливости, но не упоминают Откровение, подобное тому, какое было явлено мне, когда я прыгнула в пропасть в Интерлакене, и какое вывело меня из черной ямы, собственными руками вырытой в моей душе.

И заставило со всей непреложностью навсегда понять, что только Истинная Любовь может соперничать с любой другой любовью, сколько ни есть их в нашем мире. Когда вверяемся без остатка, целиком, нам нечего терять. И тогда исчезают страх, ревность, скука повседневности и обыденности – и остается лишь свет, идущий из пустоты, свет, который не пугает нас, но лишь сильнее сближает. Свет этот постоянно меняется, и оттого он особенно прекрасен и полон неожиданностей – не всегда желанных нам, но неизменно – тех, с какими мы сумеем совладать и ужиться.

Безмерная полнота любви – это и есть полноценность жизни.

Любить всегда – значит жить вечно. Жизнь Вечная сопряжена с Любовью неразрывно.