Одно дело - решиться на что-то, находясь на Земле, другое осуществить те же планы в межгалактическом пространстве, подумал д'Орман. Прошло уже полгода, как он покинул Солнечную систему, как начал удаляться от гигантского колеса спирали нашей Галактики. Настал момент погружения в пучину Времени.

Чуть подрагивавшей рукой он отрегулировал приборы, чтобы совершить прыжок во времени в трехмиллионный год. Он уже дотронулся до нужной клавиши, но вдруг заколебался. По теории Холлея, жесткость законов, регулирующих поток Времени на планетах, значительно ослабевала здесь, в мрачных и пустынных глубинах Космоса, куда не проникали лучи Солнца. Это создавало возможность легко обойти эти законы. Согласно тому же Холлею, в этих целях следовало сначала разогнать звездолет до максимальной скорости, подвергая ткань пространства максимальному натяжению, что и приведет к темпоральному броску.

"Вот он, нужный момент!" - мелькнула мысль у д'Ормана. С него градом катил пот. Он изо всех сил надавил на клавишу. От резкого толчка сердце, казалось, выдавилось к горлу. Нестройно взвыл раздираемый напряжением металл. А затем все перекрыло ощущение нормального полета.

Что такое? Ведь это же не его мысль!

Д'Орман вздрогнул, открыл глаза и инстинктивно попытался отодвинуться: его окружали мужчины с пылающими взглядами. Пилот даже не успел подумать, как это им удалось так быстро собраться всем вместе.

Мужчины сразу же приступили к действиям. Один из них поднял руку. В ней, возникнув из ничего, засверкал нож. Каждая частица его лезвия пламенела. Тут же все остальные незнакомцы бросились на д'Ормана и прижали его к полу, в то время как нож, такой живой на вид, опустился к его груди.

Он хотел закричать во весь голос. Его рот, лицо, гортань конвульсивно дергались, как если бы он кричал на самом деле, но с его губ не сорвалось ни звука. Лишенная воздуха, всеобъемлющая тьма Космоса насмехалась над охватившим его человеческим ужасом.

Д'Орман дернулся, пытаясь встать, но это было уже движением агонизирующего человека, поскольку нож разодрал грудь. Однако космонавт не почувствовал никакой боли, даже намека не нее. Все происходило, как во сне, когда ты видишь себя при смерти. С той лишь разницей, что его попытки вывернуться из цепких рук и вскочить на ноги были вп.....

Было до жути темно.

Д'Орман скорчил гримасу: он увидел корабль противника. Очень высоко над ним и далеко, страшно далеко. Постепенно тот и вовсе исчез.

Итак, битва закончилась. Ну и каков же итог?

Тьма! Повсеместный мрак! Д'Орман отчетливо понял, что ииры одержали победу. Теперь они с почетом интегрировались в универсальную энергию и слились с ней в экстазе. А их платформа, когда её пассажиры канули в вечность, вернулась к более фундаментальному энергетическому состоянию она перестала существовать. Но что стало со звездолетом д'Ормана?

Его захлестнула волна безрассудного страха. Сначала д'Орман безуспешно рыскал взглядом одновременно по всем направлениям, упорно вглядываясь в окружавшую его темень. Все впустую. Но в ходе этих поисков ему открылась истина.

Звездолет, видимо, продолжил свой полет в тот самый момент, когда дематериализовалась платформа. Поскольку оставались включенными все его системы, корабль устремился по курсу со скоростью девяносто девять миллионов миль в секунду.

Д'Орман остался один, плавая в бескрайней межгалактической ночи.

Это и было изгнанием.