Начало
Элис Манро ДОРОЖЕ САМОЙ ЖИЗНИ Дороже самой жизни Достичь Японии Питер принес ее чемодан в купе и как-то засуетился. Впрочем, он тут же объяснил, что вовсе не торопится от нее убежать — просто боится, как бы поезд не тронулся. Он вышел на перрон, встал под окном купе и принялся махать рукой. Улыбаться и махать. Улыбка, предназначенная Кейти, была широкая, солнечная, без тени сомнения, будто он верил, что дочь всегда так и будет чудом для него, а он — для нее. На всю жизнь. Улыбка, предназначенная жене, была словно исполнена веры и надежды, с толикой решимости. Пожалуй, эту улыбку непросто было бы выразить словами. Может, и вовсе невозможно. Скажи Грета что-нибудь такое, он ответил бы: «Не придумывай». И она согласилась бы — решила бы, что для людей, живущих бок о бок день ото дня, всякие объяснения бессмысленны. Когда Питер был еще ребенком, мать перетащила его через горы — Грета никак не могла запомнить их название. Мать Питера бежала из социалистической Чехословакии на Запад. Не одна, конечно. Отец Питера собирался идти с той же группой, но его отправили в лечебницу как раз накануне их тайного отбытия. Он должен был последовать за ними, когда.....
Середина
Корри нравилось сидеть в библиотеке — ее раздражал только шум. Шум производил Джимми Казинс — он стриг траву на газонах вокруг библиотеки и, едва закончив, начинал с самого начала, поскольку ему больше нечем было заняться. Так что Корри наняла его, чтобы он ухаживал и за ее газонами, — раньше она стригла траву сама ради моциона, но у нее и без того была хорошая фигура, так что она в этом не нуждалась, а с ее хромотой стрижка травы занимала целую вечность. Говарда слегка расстраивали такие перемены в ее жизни. Он теперь приходил реже, но оставался дольше. К этому времени он переехал в Торонто, хотя продолжал работать на то же архитектурное бюро. Дети его вступили в подростковый возраст, а некоторые уже и в университет пошли. Девочки учились очень хорошо, мальчики похуже, но мальчишки, они мальчишки и есть. Его жена работала полный день — иногда задерживаясь допоздна — в конторе одного пол.....
Конец
Все это Манро преподносит так, словно мы заглянули к ней в гости, а она в процессе приготовления кофе рассказала о собственных знакомых, предварительно заглянув к ним в душу. Российская Газета Банальность катастрофы, кажется, и занимает Манро прежде всего. Но именно признание того, что когда «муж ушел к другой» — это и есть самая настоящая катастрофа, и делает ее прозу такой женской и, чего уж там, великой. Писательница точно так же процеживает жизненные события, оставляя только самое главное, как оттачивает фразы, в которых нет ни единого лишнего слова. И какая она феминистка, если из текста в текст самым главным для ее героинь остаются дети и мужчины. Афиша В эти «глубокие скважины», бездну, скрытую в жизни обывателей, и вглядывается Элис Манро. Каждая ее история — еще и сложная психологическая задачка, которая в полном соответствии с литературными взглядами Чехова ставит вопрос, но не отвечает на него. Вопрос все тот же: как такое могло случиться? Ведомости Превосходное качество прозы.
|