Начало
Джеймс Хэдли Чейз Кинжал Челлини Глава первая Мой кабинет находился на шестом этаже старого здания, стоявшего на окраине Сан-Луис-Бич. С рассвета и до заката в окно нескончаемым потоком врывались крики детей и шум транспорта. Сосредоточиться днем там было практически невозможно. Поэтому умственной работой я занимался в основном после заката; последние пять ночей я ломал голову, пытаясь отыскать выход из того затруднительного положения, в которое попал. Я чувствовал себя побежденным. Надежды выкрутиться не было. После пары ночных мозговых атак я убедил себя в необходимости сматывать удочки во избежание больших потерь. Я пришел к такому заключению жаркой июльской ночью, в десять минут двенадцатого, спустя ровно восемнадцать месяцев после моего приезда в Сан-Луис-Бич. По такому случаю следовало выпить. Подняв бутылку, которую я держал под рукой, и убедившись в том, что она пуста, как мои карманы, я вдруг услышал шаги на лестнице. Другие кабинеты на моем и нижних этажах ночью были заперты. Люди уходили в шесть часов вечера и появлялись утром к девяти. В доме кроме меня остались только мыши; топот чьих-то ног разогнал их по щелям. Уже давно ..... Середина
— Как видишь, — отозвался я. — У тебя все в порядке? — Немного устала от одиночества. Мы сегодня выйдем, или мне и дальше придется играть роль графа Монте-Кристо? — Сегодня побудешь здесь. Завтра, может, и сходим куда-нибудь. Сегодня у меня дела. — Чем ты занимался? Я приготовил себе хайбол. — Да так, шатался. Разминулся с Дороти Леймур возле «Парамаунт». Это не беда: мне сказали, что она была не в саронге. — По-твоему, это остроумно? — сухо сказала Веда. — Ты просто жалкий сыщик, ты так часто подглядывал в замочные скважины, что тебе выдуло сквозняком мозги. — Я и сам так о себе думал до сегодняшнего дня, — сказал я, присаживаясь на диван рядом с Ведой. — Но теперь я придерживаюсь иного мнения. — Да? Что случилось? Я отпил половину бокала и поставил его на стол. — Ты ходишь во время сна с детства, или эта привычка появилась у тебя недавно? Лазурные глаза стали жесткими; полные алые губы сжались. — Пытаешься шутить? Конец
— Еще бы, — подтвердил Саммерс, обнажив в ухмылке крупные желтые зубы. — Вы мне не объясните? — сказал я. По моей спине пробежали мурашки. — Единственным доказательством, подкрепляющим твою версию, является пудреница. Согласен? — Да. Она играет важную роль. Но при желании можно найти и другие свидетельства моей правоты. — Только пудреница служит подтверждением того, что Альма Бейли присвоила себе имя и фамилию Веды Ракс. Других доказательств этого факта мы представить не в состоянии, правда? — Да. — У нас в подвале есть мусоросжигатель. Час назад Саммерс был там. Он уронил пудреницу в огонь. На несколько секунд я потерял дар речи. Потом я вскочил на ноги. — Сиди, — рявкнул Саммерс, стиснув кулак. Я вспомнил о перстне и подчинился. — Как вы посмели? — спросил я, поняв все. — Посмотри на ситуацию нашими глазами, — тихо произнес Редферн. — Мы знать не желаем о пудренице. Она нам ни к чему. Она только все усложняет. Меня устраивает следующая версия. Ты убил эту девушку; уж не знаю, как ее называть. Никого не интересуе.....
|