Но что бы ни случилось, мою правду не отнять —

Я чувствую тогда, когда скорблю.

Уж лучше полюбить и потерять,

Чем знать, что никогда не полюблю.

Пролог

Йорк, 1847

— Я боюсь, — сказала маленькая девочка, сидя на кровати. — Дедушка, ты можешь остаться со мной?

Алоизиус Старкуэзер нетерпеливо крякнул, придвинул стул поближе к кровати и сел. Нетерпение его было, в основном, показным. Ему нравилось, что его внучка настолько доверяла ему, что часто он был единственным, кто мог ее успокоить. Его грубость никогда не беспокоила её, несмотря на собственную нежность.

— Здесь нечего бояться, Адель, — сказал он. — Вот увидишь.

Она посмотрела на него большими глазами. Обычно церемония первого прохождения проводилась в одном из грандиозных залов Йоркского института, но из — за хрупких нервов и состояния здоровья Адель, было решено, что она пройдет в ее спальне.

Она сидела на краю кровати, с прямой спиной. Ее церемониальное платье было красным, с красной лентой, удерживающей ее прекрасные светлые волосы. Ее глаза казались огромными на ее худом лице, руки были тонкими. Она была хрупко.....

Софи подумала, что она единственная знала, что иногда Тесса зовёт Уилла во сне. Она единственная знала, что тот шрам на ладони Тессы был не от случайного столкновения с каминной кочергой, а преднамеренной раной, нанесённой ей самой, чтобы хоть как-то заглушить эмоциональную боль физической, когда Уилл отказался от неё. Софи поддерживала Тессу, когда она плакала и вырывала из волос цветы оттенка глаз Уилла, и это Софи тщательно маскировала пудрой следы слёз и бессонных ночей.

Должна ли она сказать ему? Софи задумалась. Будет ли добрым делом, сказать: Да, она тоже любит его; она пыталась не любить, но она любит? Мог ли кто-то действительно хотеть услышать такое о девушке, на которой он собирался жениться?

— Мисс Грей сильно уважает мистера Херондэйла, и она не разобьет любое сердце необдуманно, я полагаю, — сказала Софи. — Но я бы хотела, чтобы вы не говорили так, будто ваша смерть неизбежна, мистер Карстаирс. Тем более теперь, когда мисси.....

Надпись на ней по-прежнему сверкала, как новая: Когда два человека вместе, в своих сердцах они могут разрушить даже железо или бронзу.

— Помнишь, как ты оставил ее мне? — спросила она. — Я никогда ее не снимала.

Он закрыл глаза. Его ресницы лежали на щеках, длинные и тонкие. — Все эти годы —, сказал он, и его голос был тихим шепотом, и это не был голос мальчика которым он был когда то, но это все еще был тот голос, который она любила. — Все эти годы, ты носила его? Я не знал.

— Казалось, что это было бы только обузой для тебя, когда ты был Безмолвным Братом. Я боялась, что ты подумаешь, что то что я его ношу означало бы своего рода ожидание от тебя. Ожидание, которое ты не смог бы выполнить.

Он долго молчал.

Тесса могла слышать плеск реки, движение вдалеке.

Ей казалось, она слышит, как облака плывут по небу.

Каждый нерв в её теле кричал, что бы он заговорил, но она ждала: ждала выражения на его лице, когда он наконец заговорил.

— Быть Безмолвным Братом, — сказал он, — это видеть все и ничего одновременно. Я видел большую карту жизни, раскинувшееся передо мной. .....