Начало
Я пыталась спастись, я мчалась изо всех сил, срывая легкие, оглушенная биением собственного сердца, я бежала падая и поднимаясь вновь, не обращая внимания на боль в содранных ладонях и коленях, не останавливаясь ни на миг… Потому что он настигал меня… Мой самый жуткий из кошмаров. Волк! Огромный, серебристо-серый, слишком быстрый, чтобы я могла убежать, слишком безжалостный, чтобы я могла решиться остановиться… Мой бесконечно жестокий волк… *** Я подскочила, едва услышала надрывный звон будильника. Сердце болезненно сжималось, дыхание прерывистое, по щекам слезы, горло опять сорвала криком. Господи, да когда же это прекратится?! Меня не спасало ничего – ни успокоительные, ни поход к психотерапевту, ни даже попытка спать с подругой, чтобы не оставаться одной в пустой квартире. Все без толку – один раз в месяц, в момент, когда на небе царствовала полная луна, мне снова и снова снился один и тот же кошмарный сон! С того самого дня, когда на наш студенческий лагерь напала стая волков… Газеты писали "Одичавшие собаки разорвали двенадцать охотников, и едва не стали причиной гибели студентов"… Середина
руками и встревожено спросила: – Мисс Ким, что с вами? Сказать, что я была напугана ситуацией, ничего не сказать, но и не ответить я не могла. Схватила женщину за руку, потянула к двери и почти вытащила на порог замка. Лишь там, когда от Сонхейда и этой психопатки нас отделяла окованная железом дверь, паническое чувство ужаса, начало отпускать и я торопливо зашептала Ариде: – Она сумасшедшая. – Кто? – мрачнея, спросила женщина. – Эта, – мой голос срывается, – эта Раэна. И выражение лица Ариды меняется вмиг. Хмурый взгляд на дверь, мрачный на меня и с горечью почти: – Надо же, вы первая, кто раскусил ее так быстро. А я года два все понять не могла, почему мне эта милая девушка так нравится, а мой зверь на нее рычит и спиной поворачиваться не желает… – Да? – мне откровенно говоря, сразу полегчало от того, что мое мнение разделяют. – Собаки, они вообще очень чувствительные. На лице Ариды вновь промелькнуло удивление, затем слабая улыбка и кивнув, смотрительница ответила: – Ну да… мой зверь. Конец
Реакция вышла неожиданная. – Ким, любимая, а ты не знаешь, что на портрете моего знаменитого предка делает странная, древняя и весьма потрепанная картонная иллюзия журавля? Я посмотрела на портрет, который висел над камином. Мне все нравилось – аист очень гармонично закрывал все лицо индивида Сонхейдовой династии. Надеюсь, правда, дырочки на лбу у лэрда не останется, а даже если и останется… Просто куда еще можно было поставить аиста так, чтобы Гаэрд гарантированно заметил. – Это не журавль, – поправила я, – это аист. Руки на моих плечах заметно напряглись, но голос был обманчиво мягок: – И что ты пытаешься мне этим сказать? – вопросил альфа. – У аиста тоже вполне определенная задача, – спокойно сообщила я. В следующее мгновение тяжелая рука легла мне на лоб… А температура вполне нормальная. Затем Сонхейд схватил мою руку, проверил пульс… После стремительно обошел диван, склонился надо мной, заглядывая в глаза, видимо зрачок проверял. Не удержался, порывисто поцеловал, жадно, как и всегда, и вновь всмотрелся в глаза.
|