Астрид Линдгрен

Пеппи Длинныйчулок собирается в путь

Как Пеппи отправляется за покупками

Однажды в весёлый весенний день солнце сияло, птички пели, но лужи ещё не высохли, Томми и Анника прибежали к Пеппи. Томми захватил с собой несколько кусков сахара для лошади, и они постояли с Анникой минутку на террасе, чтобы похлопать лошадь по бокам и скормить ей сахар. Потом они вошли к Пеппи в комнату. Пеппи ещё лежала в постели и спала, как всегда положив ноги на подушку, а голову накрыв одеялом. Анника потянула её за палец и сказала:

— Вставай!

Господин Нильсон уже давно проснулся и, устроившись на абажуре, раскачивался из стороны в сторону. Прошло некоторое время, прежде чем одеяло зашевелилось и из-под него вылезла рыжая всклокоченная голова. Пеппи открыла свои ясные глаза и широко улыбнулась:

— Ах, это вы щиплете мои ноги, а мне снилось, что это мой папа, негритянский король, проверял, не набила ли я себе мозолей.

Пеппи села на край кровати и стала натягивать чулки — один, как мы знаем, был у неё коричневый, другой — чёрный.

У одного лотка стоял сухонький старичок и торговал колбасой. Лабан подошёл к нему, ударил кулаком по лотку и закричал:

— Гони колбасу, да поживей! Я ждать не привык.

— Эта колбаса стоит двадцать пять эре, — смиренно сказал старик.

— Ты что мне о цене, ты мне товар подавай! — орал Лабан. — Разве ты не видишь, что за покупатель к тебе пришёл? Гони колбасу, тебе говорят, да поживей! Добавь ещё одну!

Старик робко сказал, что он хотел бы получить деньги за то, что Лабан уже взял. Тогда Лабан схватил старика за ухо и закричал, окончательно выйдя из себя:

— Гони колбасу и не разговаривай! Живо!

Старик не решился ослушаться грозного Лабана. Но люди, стоящие вокруг, неодобрительно ворчали про себя. Нашёлся даже один храбрец, который сказал:

— Как тебе не стыдно так обращаться с бедным стариком!

Лабан обернулся и уставился своими налитыми кровью глазами на безумного храбреца......

Ребята снова задудели в свои дудки, и получился мотив ещё более печальный, чем в первый раз.

— Пеппи, подымайся на борт, уже пора! — крикнул капитан Длинныйчулок.

— Иду, иду, капитан.

Она обернулась к Томми и Аннике и поглядела на них.

«Что-то у Пеппи странные глаза, — подумал Томми, — точь-в-точь такие, какие были у мамы, когда я тяжело заболел».

Пеппи обняла Аннику.

— Прощай, Анника, прощай! — прошептала она. — Не плачь!

Анник.....