Алексей Иванов.

Россия: способ существования.

Где искать национальную идентичность и как с ней жить?

Алексей Иванов фактически придумал Пермь. В романе «Сердце Пармы», принёсшем ему известность, он взял историю Великопермского княжества и из судьбы последнего пермского князя Михаила сделал фэнтезийный триллер о том, как тот пытался противостоять и Москве, и Казани, и свирепым соседям-вогулам, и злой судьбе. Иванов смешал волшебство и факты, реальных исторических деятелей, шаманов-смертников, ведьм и боевых лосей; в результате в сознании читателей Иванова Пермь превратилась в волшебный край с живой историей. В 2009 году туда приехал московский галерист Марат Гельман, создал Музей современного искусства, стал проводить фестивали с участием столичных поэтов, актеров и режиссёров и превращать город в «культурную столицу России». И тут выяснилось, что Пермь Иванова и Пермь Гельмана – это разные города. Что у них общего и могут ли они вообще быть на одной карте России?

ПЕРМЬ

- Меня, между прочим, тоже не пускали: нищета не пускала. Не так уж и давно я стал состоятельным писателем. Теперь мне по карману съездить за границу, но в Европу пока не за чем. Я бывал в Узбекистане и Казахстане и снова ездил в Казахстан, в Уральск и Атырау, бывший Гурьев. Родина Бекмамбетова, кстати. Это мне нужно для книги о Пугачеве. Хотя я на 100% уверен, что эти вояжи никто не расценит как заграничную поездку.

- Расскажите про книгу о Пугачеве. Это еще одна параллель между вами и Пушкиным, кстати.

- Мне бы хотелось осветить вещи, которые Пушкин чисто технически не мог осветить, потому что они в то время не были вербализованы. Для Пушкина пугачёвщина была войной черни против знати. В советское время ее понимали как войну угнетенных против эксплуататоров. А в наше время можно понимать как борьбу за идентичность. Яицкие казаки не хотели жить как оренбургские, башкиры не хотели жить как русские, крестьяне не хотели жить как рабочие, рабочие не хотели жить как казаки – и так далее.

- Вот у вас в «Сердце Пармы» есть вогулы. Страшные такие вогулы. А потом, в «Золоте бунта», мы читаем, что вогулов этих почти не осталось. И уничтожили их положительные герои «Сердца Пармы», те самые, за которых так переживаешь, - русские мужики, князья и их ратники. Пришли к вогулам с мечом и водкой и почти полностью их истребили. Зато теперь мы из их земель качаем нефть и газ. Этим тоже надо гордится?

- Вогулы, то есть, манси, все-таки сохранили себя, обрели нечто вроде государственной структуры. Могли погибнуть, но уцелели, отступая и отступая. Сейчас Россия качает из их земли нефть и газ, но хозяева той земли уже начинают перевоспитывать страну. В Югре сформировалось нечто вроде комплекса вины белого человека. Ханты и манси в Югре стали способом самоидентификации региона. Там даже подразделение «Шелл» имее.....