Имперские танцы

Часть первая

ТАНЕЦ НА БОЛОТЕ

ГЛАВА 1

В последнее время у Юлия было очень странное состояние какой-то непонятной ему самому раздвоенности, и он ничего не мог с этим поделать. Юлий словно разделился на две половинки, и каждая из них хотела своего, причем желания эти были противоположные и друг друга исключающие, так что добиться внутренней гармонии было решительно невозможно.

Юлий даже подумал, что он начинает сходить с ума, и несказанно этому факту обрадовался. Сумасшедшего никто не стал бы держать в пилотах, а потому, как только полковник Ройс узнал бы о его болезни, Юлия бы комиссовали.

Юлию было плевать, если бы его вышибли из армии со столь неутешительным диагнозом, который поставил бы крест на продолжении гражданской карьеры. Юлий не задумывался о дальнем будущем. Он даже о ближайшем будущем не особо задумывался. Он вообще не мог долго думать о чем-нибудь, кроме двух его противоречивых желаний.

Одна половина Юлия категорически не желала умирать. Умирать или быть убитой, что в принципе одно и то же. Но весь мир сплотился, чтобы свести Юлия в могилу. Смерть подстерегала ег.....

– Значит, одно из ваших предположений не оправдалось. А может быть, и оба.

– Вы пытаетесь намекнуть мне, что я идиот, Винсент? Я и без вас это понимаю.

– Простите, сир.

Что Юлия бесило среди прочего, так это постоянная вежливость окружающих его людей. Что бы он им ни говорил, они были готовы извиняться и признавать его правоту. Они даже спор начинали со слов: «Вы, конечно, правы, сир, но…»

– Я хочу пройти по камерам лично, – сообщил Юлий.

– Нам вывести заключенных?

– Не надо.

Сначала в камеру входили двое мордоворотов и укладывали заключенного носом в пол. Потом еще один обыскивал камеру в поисках непонятно чего, и только потом внутрь запускали Юлия. Винсент и четвертый мордоворот обычно оставались в дверях.

Юлий считал, что такие меры предосторожности в штаб-квартире УИБ являются идиотизмом чистой воды.

Мордовороты наверняка думали, что идиотизмом чистой воды являются сами действия Юлия, но благоразумно держали свои мысли при себе.

После того, как Юлий в очередной раз не находил искомого, мордовороты рывком поднимали с пола заключенного и император подолгу всматривался в его лицо.

– И что даст тебе спокойствие?

– Если бы я знал. Я иногда жалею, что мы с Красновым разошлись без взаимных претензий. Если бы мы с ним все-таки сцепились… Что ж, пару лет мы с ним жили бы очень насыщенной жизнью. А так… Мне вообще никто не предъявил никаких претензий. Я ведь угробил кучу народа, а меня почему-то считают героем.

– Ты всех спас.

– Фигня. Не я, так был бы кто-нибудь другой.

– Чушь собачья, и ты сам это знаешь. А я знаю, что с тобой происходит. Ты всегда был человеком действия, хоть это тебе и не нравилось. Ты пытался имитировать жизненный образ добропорядочного бюргера, но он не подходит для твоей натуры. Ты хочешь покоя? Ты будешь спокоен только в смерти.

– Спасибо, дорогая.

– Тебе нужно чем-то заняться, – решительно сказала Изабелла.

– Я никак не могу отделаться от ощущения, что этот чертов Зет, явившийся мне во сне, был прав, – сказал Клозе. – Вдруг человечество на самом деле является болезнью Вселенной? Наделенная разумом материя… Чем человек отличается от животного?

– Он разумен.