Начало
Василий Гавриленко МАШИНА НАКАЗАНИЙ Сборник рассказов Бразилия Февральской ночью 1959 года на склоне горы Холатчахль (Северный Урал) при загадочных обстоятельствах погибла группа туристов, возглавляемая Игорем Дятловым. Что произошло с дятловцами до сих пор не выяснено. Оглашение приговора назначили на 15.00. Это нормально. Значит, смогу пообедать в тюремной столовой под присмотром дюжих не-людей, готовых в любой момент пустить в ход разрядники. Я пошарил под подушкой (если вывернуть наволочку – увидишь бирку: «ИУ-77»; ИУ – это Исправительное Учреждение, точно такие бирки на одеяле, простыне и даже на моих штанах). Гм. Куда же он делся? -Литвин! -У? -Ты не видел мой мячик? Сокамерник буркнул что-то вроде: «Не пастух я чертовому мячику твоему» и отвернулся к стене. Теперь будет притворяться спящим. Не любит он мой мячик, но терпит, потому что любит рассказывать истории о своем детстве, проведенном в метро. А кому их рассказывать в камере четыре на четыре? Стенам? Или лучше такому же бедолаге-заключенному? Середина
"Однако Сталин проливает кровь и за это достоин казни" - решил Архип, словно оправдываясь перед кем-то. После этого сон медленно завладел им: снился не Сталин или РОСИИН, а Надя из лаборатории, с задумчивым видом она смотрела на Архипа, виновато улыбаясь, говорила что-то. Он силился понять, что же она говорит - но никак не мог догадаться и от этого нервно вздрагивал во сне. * * * Солнце кинулось к Архипу, принялось тереть ему щеки, покалывать глаза под веками, но окончательно разбудил его лишь бодрый голос: -Подъем, племяш. Архип сел на диване, не сразу поняв, где он находится. -Нам песня строить и жить помогает, - пел Максим Петрович, приседая. После каждого приседания он залихватски похлопывал себя по бедрам. -Что вы делаете? - удивился Архип. -А ты не знаешь?- удивился Иноненко. - Эх ты, деревенщина! Зарядка! Агент рассмеялся, показав белые крепкие зубы. -Ну вставай, иди умывайся, пока не набежали. "Кто не набежал?" - изумился Архип, но тут же догадался: конечно, жильцы. Максим Петрович был в трусах, волосы у него на голове мокрые. Конец
-Это ведь вы прислали заявку? -Учитель наш, Иван Антоныч, - чудак человек,- буркнул он и вышел во двор. Изнутри халупа была еще тоскливей, нежели снаружи - закопченные бревна и потолок, пол с выщербленными досками, вдоль стен - караул из пустых бутылок. Мебель - три стула, стол, накрытый клеенкой, буфет, все тяжелое, грязное, заставляющее думать о крысах и тараканах. Красивым в этом доме был только стоящий посреди стола в невысокой вазе букет из тех самых луговых цветов, названий которых я не знал. Вернулся Нигольшин с извиняющимся выражением на лице положил передо мной несколько слив с тропинки и, вежливо протиснувшись мимо меня к буфету, достал два стакана. Один поставил передо мной. Сел. Откуда-то, прямо как у фокусника, появилась бутылка водки. -Нет, что вы, я не могу,- испугался я, и рука Нигольшина замерла над моим стаканом.- При исполнении... "При исполнении" - прямо как шишка какая-нибудь. Нигольшин не настаивал, а сам, все с тем же извиняющимся выражением, "дернул" наполненный до краев стакан.
|