Начало
Владимир Конторович Черная тропа Налетевший ветер качнул жестяной колпак фонаря, и причудливые сполохи света метнулись по кустам, на секунду осветив стену дома и ходящего вдоль неё часового. Блеснул кончик примкнутого штыка. Часовой окинул взглядом тропинку, ведущую к дому, подстриженные кусты и темные окна здания. Все в порядке… Поправил ремень винтовки и зашагал дальше, совершая привычный обход здания. И тогда задвигалось темное пятно, которое до того момента казалось продолжением тени, падавшей от большого дерева. Тень вытянулась, удлинилась и… распалась на две половинки. Меньшая часть тени скользнула в сторону дома и почти бесшумно скрылась в кустах. Не шелохнулась ни одна ветка, не зашелестела листва. Спустя ещё пару минут от дерева донесся какой-то звук… упала ветка… или ещё что-то подобное. По песку заскрипели шаги часового, прошуршал по гимнастерке ремень снимаемой винтовки. Но выходить на открытое пространство постовой не стал… Прижался к углу дома и высунул оттуда голову, внимательно вглядываясь в кусты. Тихо… Но он не торопился покидать свое укрытие, продолжая прислушиваться к темноте. Минута… другая…
Середина
– А по-русски меня кто спрашивал? – Это уже я. Мне знаком этот язык, я чех… Понятно, отчего врач говорит по-немецки с некоторым акцентом. И отношение к нему всех остальных медиков теперь тоже становится более понятным – он не немец! Да, врач – но не немец, не высшая раса. – И чего теперь мне следует ожидать? – В самое ближайшее время – визита ГФП. Думаю, что у вас осталось не так уж и много времени. День… может быть, два или три… Вы же не немецкий офицер, и я тоже больше не могу вас прикрывать… Пока пациент лежит без сознания и ничего не видит, ещё как-то можно тянуть время, но сейчас… – А этот очкастый – кто он? – Тоже врач. В отличие от меня – немец, этим всё сказано. Так что, когда всё вскроется, он с удовольствием вытрет об меня ноги. – Как ваше имя? – Холечек. Вацлав Холечек. – Вацлав… ну, что ж, будем знакомы! – протягиваю ему руку и слегка морщусь – рукопожатие оказалось слишком сильным. Доктор смущен. – Извините! – Да, ладно… – машу рукой. – Что про меня известно?
Конец
– Ну, так его нам же и вернут! – Когда, Грачев?! Через пару месяцев? А у меня показатели по тяжким – никакие вообще! Три раскрытия за квартал – тебе самому-то не смешно? Да и те… сплошная бытовуха! В кои-то веки нормального взрывника взяли – да с поличным! И со стволом! И вдруг – нате вам! И из ГИЦа так до сих пор ничего не пришло, а ведь им его фото и пальчики ещё когда отправили! Редкий, должно быть, фрукт… Подполковник в сердцах сплюнул. – Словом так, лейтенант. Рапорт этот свой можешь засунуть себе в задницу. Или ещё куда – твоё дело. Но, чтобы завтра, протокол допроса этого хитрована лежал у меня вот тут! – подполковник постучал по столу. – Усек? – Понял… а… телефон? Звонить? – Кому и когда звонить – это уже я сам решу. И ни в какую Москву – хватит и местных, пусть они уже сами дальше передают, что хотят. Этот деятель ещё с кем-нибудь общался? – Не в курсе я… вроде бы нет. – Так постового расспроси! – Сменился он… Утром новый заступил.
|