Начало
Первый иерусалимский дневник В эту землю я врос окончательно, я мечту воплотил наяву, и теперь я живу замечательно, но сюда никого не зову. Россию увидав на расстоянии, грустить перестаешь о расставании Изгнанник с каторжным клеймом, отъехал вдаль я одиноко за то, что нагло был бельмом в глазу всевидящего ока. 1 Еврею не резвиться на Руси и воду не толочь в российской ступе; тот волос, на котором он висит, у русского народа – волос в супе. 2 Забавно, что томит меня и мучает нехватка в нашей жизни эмигрантской отравного, зловонного, могучего дыхания империи гигантской. 3 Бог лежит больной, окинув глазом дикие российские дела, где идея вывихнула разум и, залившись кровью, умерла. 4 С утра до тьмы Россия на уме, а ночью – боль участия и долга; неважно, что родился я в тюрьме, а важно, что я жил там очень долго. 5 Да, порочен дух моей любви, но не в силах прошлое проклясть я, есть у рабства прелести свои и свои восторги сладострастья. 6
Середина
но все так же иудеи состоят за все в ответе. 108 Наверно, это порчи знак, но знаю разумом и сердцем, что всем евреям я никак быть не могу единоверцем. 109 Неожиданным открытием убиты, мы разводим в изумлении руками, ибо думали, как все антисемиты, что евреи не бывают дураками. 110 Еще я не хочу ни в ад, ни в рай, и Бога я прошу порой как друга: пугай меня, Господь, но не карай, еврей сильнее духом от испуга. 111 В лабиринтах, капканах и каверзах рос мой текущий сквозь вечность народ; даже нос у еврея висит, как вопрос, опрокинутый наоборот. 112 Мне приятно, что мой соплеменник при житейском раскладе поганом в хитроумии поиска денег делит первенство только с цыганом. 113 От ловкости еврейской не спастись: прожив на русской почве срок большой, они даже смогли обзавестись загадочной славянскою душой. 114 Напрасно я витаю в эмпиреях и столь же для химер я стар уже, но лучшее, что знаю я в евреях, —
Конец
мою читательскую страсть, их мысли глупо брать взаймы, а предпочтительнее – красть. 639 Под сенью тихоструйных облаков на поле благозвучных услаждений я вырастил породу сорняков, отравных для культурных насаждений. 640 Я в шуме времени кипящем купался тайном и публичном, но жил с азартом настоящим я только в шелесте страничном. 641 642 Он вялую гонит волну за волной унылую мелкую муть: Господь одарил его певчей струной, забыв эту нить натянуть. 643 Ругал эпоху и жену, искал борьбы, хотел покоя, понять умом одну страну грозился ночью с перепоя. 644 Когда успех и слава обнять готовы нас, то плоть уже трухлява, а пыл уже погас. 645 То злимся мы, то мыслим тонко, но вплоть до смертного конца хлопочем высидеть цыпленка из выеденного яйца. 646 Во все, что я пишу, для аромата зову простую шутку-однодневку, а яркая расхожая цитата — похожа на затрепанную девку. 647
|