Пенелопа Лайвли

Как все это начиналось

Посвящается Рейчел и Иззи

Всему виной эффект бабочки. Для незначительных атмосферных явлений — а когда речь идет о глобальном прогнозе, незначительными будут и грозы, и снежные бури — любое предсказание быстро устаревает. Погрешности и неопределенности множатся, накапливаются, сплетаются в цепочки, образуются возмущения: от небольших песчаных бурь до охватывающих целые континенты смерчей, которые можно наблюдать со спутника.

1

Тротуар подпрыгивает, бьет ее. По лицу. Очки съезжают на сторону. Так она и остается лежать, ничком. Что здесь такое? Над ней переговариваются. Волнуются. Естественно.

Сумка.

— Моя сумка, — произносит она.

Чье-то лицо склоняется над ней. Женщина. Милая женщина.

— Дорогая, «скорая» уже в пути. Все будет хорошо. Постарайтесь не двигаться. Они сейчас приедут.

Сумка.

— Ваши покупки на месте. Пакет из «Сейнсбери».

Да нет. Сумка.

Сумки нет. Это она как-то сразу поняла.

Еще один голос. Оттуда, сверху. Мужской.

— На нее напали сзади. Вот в чем дело.

Ах вот в чем дело!

— Вот текст, который я набросал для вас. Вы можете, конечно, отступать от написанного. — (Генри улыбнулся, подумав, что перед ним, возможно, стоит вполне славный мальчик.) — Просто гляньте на него, перед тем как начнут снимать. Посмотрите, подойдет ли.

Генри прочитал какие-то общие слова о XVIII веке, переходном веке, полном новшеств и политических интриг. Короткие, отрывистые фразы. Придраться, по правде говоря, было не к чему. Все сделано крепко. Хотя он мог бы добавить несколько собственных наблюдений. Пару слов о… об Уолполе, например. Вот и момент паники — еще одно имя зависло над черной ямой.

Генри поманил к себе юношу:

— Мне нечего возразить против этого. Хорошо написано. Я мог бы, впрочем, кое-где отступать от текста, как вы и сказали… э-э… простите, не знаю, как вас зовут.

— Марк.

— Я вижу, Марк, вы кое-что читали о восемнадцатом веке.

Мальчик улыбнулся очаровательной, скромной улыбкой:

— Да не то чтобы. Вообще-то, я только что защитил диссертацию по шотландскому Просвещению.

Несколько следующих лет у Генри прошли под знаком «моих мемуаров». Стопка исписанной бумаги росла, Роуз ежедневно перепечатывала новую порцию. Со временем она стала все чаще обнаруживать, что Генри повторяется, путается, отклоняется от темы.

— Не думаю, что это кто-нибудь будет издавать, — говорила она Шарлотте. — Я, конечно, не специалист, но все равно понимаю, что он уже некомпетентен. Когда ему откажут, он будет просто раздавлен, бедный старик. Что мне делать?

— Просто постарайся подольше занимать его этим, — посоветовала Шарлотта.

Роуз стала применять тактику затягивания, перемежая подбадривания осторожными возражениями и предложениями добавить еще чуть-чуть здесь, изменить немного там… Генри завел привычку прочитывать ей вслух каждую новую порцию, а Роуз комментировала текст. Это прекрасно работало.

— Я согласен, — говорил он. — Тут нельзя торопиться. Это основополагающий труд.

Так что тень Марка незримо.....