Начало
Андрей Валентинов Капитан Филибер Пой, забавляйся, приятель Филибер,Здесь, в Алжире, словно в снах,Темные люди, похожи на химер,В ярких фесках и чалмах.…………………………………………………В путь, в путь, кончен день забав,В поход пора.Целься в грудь, маленький зуав,Кричи «ура»!Борис Прозоровский.Он сладко спал, он спал невозмутимоПод тишиной Эдемской синевы.Во сне он видел печи ОсвенцимаИ трупами наполненные рвы…Евгений Винокуров 29. III. 2007. 12.24. Я родился и умер. Я родился и умер в один и тот же день, 17 марта 1958 года, о чем совершенно не жалею. Впереди целая жизнь, если повезет, даже две. Наверное, их следует прожить совершенно иначе, лучше, но в любом случае я почти счастлив. Говорят, Жизнь – дорога. Может быть, но не шоссе посреди желтой донской степи, а горный серпантин, лента Мёбиуса, рассыпанные файлы в старом компьютере. Что было раньше, что позже – кто подскажет? И есть ли вообще эти «раньше» и "позже"? Я родился и умер. Завидуйте! TIMELINE QR -90-0+40 Секретарю 1 Отдела РОВС Его Высокоблагородию Генерального штаба полковнику фон Прицу С.И. 29 апреля 1958 года.
Середина
Душа-бабочка мчалась, несомая холодным зимним ветром, в сонме душ иных, столь же беззащитная и слепая, как и мириады когда-то живших, живущих и собирающихся жить. Он бросил окурок в грязный затоптанный снег и шагнул навстречу черной горе. Лабораторный журнал № 419 марта.Запись одиннадцатая. Честно дочитываю Журнал № 2, хотя полезного откровенно мало. Материал любопытный, но скорее для психолога, чем для того, кто готовится к «погружению». Чем дальше, тем больше Второй уходит от всякой конкретики, описывая исключительно собственные мысли и ощущения. Встречаются порой и суждения, с которыми я бы охотно поспорил, но не страницах журнала, а лично с автором. Последнее, увы, невозможно. Одна запись сделана как будто специально для меня: "В Q-реальности можно найти только себя самого. Это не "машина времени". Глупо и смешно использовать «погружения» для проведения научных экспериментов. С тем же успехом можно ставить опыты во сне. Историку сове.....
Конец
Обоим приходилось бывать на этом кладбище часто – гораздо чаще, чем хотелось, поэтому они почти не смотрели по сторонам. Лишь иногда замедляли шаг возле знакомого креста, молча переглядывались, шли дальше. Остановились возле Главного Мемориала – огромной темной пирамиды, окруженной сотнями надгробий без оград. Мрамор, серая «крошка», потускневшее золото, скромная «бронзянка», скрещенные кости и "адамовы головы" на эмалевых овалах.… Кресты, кресты, кресты… Тот, кто был постарше, кивнул, и оба прошли к самому высокому, блестящего черного гранита. Золотые буквы, еще не успевшие потемнеть и осыпаться, ярко горели на майском солнце. "Михаил Гордеевич Дроздовский. 1881—1954". Тот, кто был моложе, прислонил трость к массивном камню «голгофы», выпрямился. Руки по швам… Смирно!.. – Не скажу, что любил, – резко бросил ушастый. – Но вождей не обязательно любить. Без него совсем кисло стало. Плохо! Уходим, Сережа, уходим – в Небесный поход!.. Мужчина в сером костюме, молча кивнул, взял в руку трость, не у.....
|