Начало
Александр Зорич Броненосец инженера Песа повесть Октябрь 2621 г . Фелиция, система Львиного Зева «Дюрандаль» падал. Инженер Станислав Пес инстинктивно зажмурился. Внутри, вокруг пупка, как будто что-то призрачное пенилось, закипало, росло, в висках пульсировала кровь – перегрузки. Он в бешенстве стиснул зубы – как невыносимо это: быть одновременно и беспомощным, и бесполезным. Истребитель пилотировал его коллега Роланд Эстерсон. Пилотировал так себе, чтобы не сказать отвратительно. Он, Пес, сделал бы это куда лучше. Но роль, которую он вызвался играть, подразумевала только такой расклад. Эстерсон – главный, Пес – ведомый. – До земли уже близко? – спросил Пес у Эстерсона. Сам-то он знать этого никак не мог, поскольку лежал в узком, глухом лазе между воздушным шлюзом и аварийным люком пилотской кабины. Места получше на тесном истребителе не нашлось. Эстерсон ответил нечто маловнятное. Пес подозревал, его товарищ совсем растерялся.
Середина
Сундуков с сокровищами и бочонков рома, которым, если верить старинным романистам, полагалось в живописном беспорядке наполнять трюм всякого покинутого корабля, Песу отыскать не посчастливилось. Впрочем, рому нашлись аналоги – во множестве лубяных баклажек томилась загустевшая белесая жидкость, в точности похожая на ту, что пан Станислав обнаружил в миске посреди кают-компании. А в амплуа сундуков с сокровищами выступали тяжеленные, армированные обрезиненными железными прутьями армейские ящики. Пес сразу открыл один из них. Цинковые коробки с магазинами к стрелковому оружию. Баллоны жидкого пороха. Пеналы с мелким инструментом. «Богато!» – осклабился Пес. Соседний ящик хранил боеприпасы к автоматическому гранатомету – похоже, тому самому, который грозно горбатился над ютом. Туда же были небрежно заброшены неведомой рукой гранаты россыпью, сигнальная ракетница, старенький ноктовизор. Войдя во вкус, инженер вскрыл все ящики до единого. Не столько из любви к стрелковому оружию, сколько в надежде, что в одном из них – ведь бывают же чудеса! – сыщется бутылка водки. Ну или хотя бы виски. В крайнем случае вина – на Ц.....
Конец
Пан Станислав плыл на север до тех пор, пока однажды утром не обнаружил, что продрог до мозга костей даже под тремя сирхскими циновками. Пришло время поворачивать назад, на юг. Спустя две недели он оказался в окрестностях того самого полуострова, где началось его фелицианское путешествие. Где-то здесь, в толще вод, покоился «Дюрандаль». Пес причалил. Целый день он бродил по сумеречному лесу, высматривая следы пребывания человека. О, следы имелись! Кострища, некое нищенское подобие землянки, банки из-под консервированных ананасов, упаковки от галет… На опушке леса, густо заросшей цветущими ирисами, Пес обнаружил даже небольшую могилку с католическим крестом. «Кто там лежит, интересно? Сирх? Собака? Но зачем тогда крест?» Пояснительных надписей однако не было. Вечером того же дня Пес обследовал северную оконечность полуострова. Он собрался было возвращаться на корабль, когда вдруг разглядел на западном берегу залива огонек. Неужто тот самый, что манил его в самую первую ночь на Фелиции? Его разобрало любопытство.
|