Начало
Андрей Валентинов Ангел Спартака Я видел Сатану, спадшего с неба, как молнию. Се, даю вам власть наступать на змей и скорпионов и на всю силу вражью, и ничто не повредит вам; однако ж тому не радуйтесь… От Луки святое благовествование. Глава 10, стихи 18-20.Звезда взошла. Битва началась. Антифония – перекличка голосов. Перебивают друг друга, догоняют, дополняют, поправляют. Антифон – голос в ответ. Слово звучит странно, редкое оно, почти нигде не встретишь. Учитель посмеется, если услышит – сам нарочно коверкает речь, а меня обожает поправлять. Но пусть будет Антифон – голос меня-иной, сегодняшней. Прежней не рассказать самой, без моей помощи ту давнюю историю. Я вспомнила обо всем этом – и об истории, и о себе-прежней, потому что скоро вновь увижу Учителя. Потому, что прошлой ночью взошла Звезда. Звезда взошла, битва началась. Мы расстались с Учителем много лет назад, я тогда попыталась попрощаться. Жизнь коротка, мы могли бы и не встретится. Расчувствовалась! «Я не позволю сбежать Моей обезьянке!» Не «умереть», не «погибнуть» – «сбежать». Учитель всегда точно подбирает слова.
Середина
– Попал ты в город-лупанарий, в «волчатник» самый попал. Уйдешь отсюда сразу – не поймут. А поймут – еще хуже будет. Прав дядюшка Огогонус, глазастый тут народ. Поди, уже вся таберна шепчется, какой гость ко мне пожаловал, молоденький да богатенький. А то и вся улица. – Как это… стыдно! Поглядела я на него, головой покачала. – О чем ты, Секунд? Какой стыд у римлян? – Никакого! Вскочил, шеей узкой дернул, пальцами длинными хрустнул. Ого! – Никакого, прекрасная Папия! Только не Помпеи – «волчатник», весь Рим – «волчатник». Клоака, грязный лупанарий! И если мы погибнем, если боги от нас отступятся, так нам и надо! Ого – еще раз. Знакомо, знакомо! Интересно, не родич ли Секунд сиятельному Гнею Юлию Цезарю Агенобарбу? – Сулла, этот негодяй!.. Он – убийца и нарушитель законов, но даже это не самое страшное. Он растлил Рим – своими продажными девками, своими грязными мальчишками. Так и сдох, покрытый прыщами и язвами! Уже не ох – ух! А ведь этот паренек – римлянин, настоящий, потомственный. Видать, и таких Волчица допекла! Развел руками, улыбнулся виновато:
Конец
Спорю! Задыхаюсь в пламени, слепну, с трудом двигаю растрескавшимися до кровавой черноты губами, но не сдаюсь. Терять нечего, я уже умирала, меня не напугает зеленый огонь, он не страшнее Дахау. – Не смей лезть не в свои дела, Папия! С Моим братом я решу без тебя. Ты не сможешь сама спросить его, ты просто не доживешь. Хитрец, даже еще не придя к вам, обезьянам, он уже смутил Мою ученицу! Да, он умеет. Если ты не погибнешь, если проживешь долго, очень долго, то на склоне лет, старухой, увидишь на небе Звезду. Ты сразу узнаешь ее – и поймешь, что великая битва началась. Но брат родится человеком, ты не увидишь его взрослым, умеющим сражаться. Не жалей – он отвергнет тебя, Мою ученицу, приносившую жертвы Невидимому Отцу и служившую Спартаку. Ему не нужны умные и сильные, он ищет покорных и глупых, нищих духом, ибо таким он хочет оставить Царство. Мой брат желает даровать людям свободу, но лишь свободу рабов, нашедших нового хозяина. Я попытаюсь еще поговорить с ним, убедить, только не знаю, станет ли он слушать? Пусть все идет, как идет, я все равно останусь победителем. Если меня сбросят в бездну, я и там создам Свое Царство. Войско у Меня уже есть, остается лишь подожда.....
|