Есть, конечно, опасения, что и очередной том «Автобиографии» не спасет меня. Так что же, не писать ее и лучше сразу под трамвай броситься?

Ну уж нет! Напишу и издам — вдруг поможет?

Богом клянусь! После того как выйдет этот том, а я еще буду жива, никому, никогда, ни на один вопрос не отвечу! Пусть все любопытные сначала прочтут все, что уже написано, а потом, глядишь, у них и пропадет охота задавать вопросы.

В последние годы мою жизнь все более облегчает электроника.

Ясное дело, я пускаю в ход все когти и зубы, защищаюсь как могу от непосредственного контакта с этой областью жизни, громкими воплями призываю на помощь. Вначале меня спасал Тадик, сын Мачека, верного моего друга еще со времен молодости. Потом нашлись и другие помощники.

И все-таки электроника меня настигла. Ужасы начались, когда стало очевидно, что мне совершенно необходим сотовый телефон, да не один, а два. И тут же выяснилось, что я не вправе купить ни одного, поскольку не могу предоставить справку о постоянном месте работы. В это трудно поверить, но еще совсем недавно дело так и обстояло — телефонные операторы сомневались в платежеспособности покупателей. Масса людей молодых .....

— Не знаю. Я просто посмотрела на них.

— Умоляю, покажи, каким взглядом ты на них посмотрела!

— По заказу не получится. Я малость охладилась в воде.

До конца нашего пребывания мы больше ни разу не слышали африканские тамтамы.

Неожиданно выпало нам счастье — прохладный день, всего тридцать четыре градуса. Я поспешила использовать его для давно запланированного похода по магазинам. И в первую очередь — за кальвадосом, ведь мы находились в самом центре производства этого прославленного напитка. Отправились в винный магазин. Как и положено, продавец устроил нам дегустацию. По малюсеньким рюмочкам он разлил яблочную водку двадцатилетней, двадцатипятилетней и сорокалетней выдержки. Пробуйте, выбирайте.

Выбирать предстояло нам с Моникой. Внучка, не привыкшая к крепким напиткам, пришла в ужас, но я не знала жалости.

— Пей, дитя, пей! — наставляла я. — Сегодня холодно, может, выдержим.

Как видите, выдержали, а кальвадос я выбрала удачный.

Итак, мы страдали от жары, и при мысли о том, что у меня в Польше пустует прохладный и удобный дом, здешний зной становился совсем уж невыносимым. Я бы уже давно сбежала .....

Ежи с Мариолой бросились ловить своего питомца, обежали весь дом, и двор, и сад-огород. Они боялись, как бы он между прутьями в заборе не выскочил на улицу, по которой все же изредка проезжали машины. Поймали его с большим трудом, но с тех пор я никогда не забываю закрывать двери на террасу.

Сад же в большей своей части уцелел. Несколько разобиженные кошки вскоре вернулись, их здоровье нисколько не пострадало. И с интересом уселись перед стеклом, за которым бесновался песик.

Сейчас у меня в постояльцах числятся десять кошек (иногда их количество возрастает до четырнадцати). В двух домиках спят девять штук, десятый кот появляется лишь к завтраку, четверо же то приходят, то не приходят. Моя терраса для них что-то вроде местной забегаловки. Все они разные, и у всех есть клички.

Перечислю некоторых.

Рыжий — это большой рыжий кот, сильный и независимый, с трудом уживающийся в кошачьем коллективе. Частенько он бунтует, за что однажды получил по морде от Телевизора.

Зорро — этот весь черный, только низ мордочки белый, ну точь-в-точь — в маске. И в белых носочках, хотя следовало бы сказать — рукавичках.