Начало
Сиденья в автобусе были из жесткого синего пластика. Когда автобус подскакивал на ухабах, мы все едва ли не подпрыгивали на сиденьях. Кое-кто даже шлепнулся пару раз. В общем, ехали мы весело. Все смеялись. А когда автобус подпрыгивал, мы начинали возмущенно орать. Водитель оставался невозмутимым. Только порой он шикал на нас, чтобы мы орали потише. В автобусе, кроме водителя и меня, было ровно двадцать два человека. Восемнадцать мальчишек и только четыре девчонки. Все они, как и я, ехали в летние лагеря. Я сидел в самом заднем ряду, ближе к проходу, и поэтому мне было видно все, что происходит в салоне автобуса. Я решил, что мальчишки едут, наверное, в тот же лагерь, что и я: «У каштанов». (Кстати, я так и не понял, почему «У каштанов». В наших краях не растут каштаны. Впрочем, мало ли какое название можно придумать. Хоть «Три взбесившихся кенгуру».) А девчонки, скорее всего, ехали отдыхать в летний лагерь для девочек, расположенный непод..... Середина
— Может быть. — Ларри пожал плечами и опустил глаза. — Ты что-то пролил себе на шорты. У меня так сильно колотилось сердце, что я явственно слышал шум крови в висках. — Ты правда не знаешь, что с Майком? — спросил я, хотя уже понял, что от Ларри я все; равно ничего не добьюсь. Он покачал головой. — Но я уверен, что с ним все в порядке. — Ларри опять повернулся к своему жирному приятелю. — Может быть, он купаться пошел, — пошутил тот. Ларри хохотнул. Другие воспитатели тоже посмеивались. Лично я ничего смешного в этом не находил. Наоборот. Мне было как-то не по себе. И даже немножечко страшновато. Я не знал, что и думать. В голову лезли самые мрачные мысли. Впечатление было такое, что воспитателям вообще наплевать на то, что происходит с нами. Я понуро вернулся к своему столу. На десерт давали шоколадный пудинг. Вообще-то я очень люблю шоколадный пудинг, но сейчас у меня напрочь пропал аппетит. Я рассказал Джек", Колину и Роджеру о том, что вещей Майка нет на месте и что Ларри делает вид, будто он ничего не знает. Ребята выслушали меня, но на них мой рассказ не произвел ни малей..... Конец
Я даже сам не понял, как так получилось, но я поднял свою винтовку и нацелил ее прямо в грудь дяде Элу. — Ты еще пожалеешь об этом, Билли, — хрипло проговорил дядя Эл. Он в ярости сорвал свои темные солнцезащитные очки и зашвырнул их в кусты. Он смотрел на меня в упор. Нехорошо смотрел, злобно. — Опусти винтовку, Билли. А то пожалеешь, точно тебе говорю. — Нет, — твердо сказал ему я. — Вы ничего мне не сделаете. Мне надоел ваш дурацкий лагерь. Я ухожу домой. И вы ничего мне не сделаете. Ничего. На самом деле мне было страшно. У меня ноги дрожали так, что я еле стоял. Но я знал, что не буду стрелять в Дани и Дори. Я больше не сделаю ничего из того, что вел! дядя Эл. Ничего. — Отдай мне винтовку, Билли. — Дядя Эл говорил очень тихо, но в его голосе явственно слышалась угроза. Он протянул руку к моей винтовке. — Отдай. — Нет! — Отдай, я тебе говорю. Сейчас же. — Нет! Дядя Эл прищурился. И бросился на меня. Я отступил на шаг, все еще целясь в него, и… нажал на курок. 22 Я невольно съежился, ожидая, что грохнет выстрел. Но винтовка лишь тихо щелкнула.
|