Н. К. Джемисин

СТО ТЫСЯЧ КОРОЛЕВСТВ

1

ДЕДУШКА

Я не та, кем была прежде. Они сотворили со мной то, что сотворили. Распороли грудь и выдрали сердце. И теперь я не знаю, кто я такая.

Но я вспомню. Обязательно вспомню.

Люди много чего рассказывают про ночь, когда я появилась на свет. Некоторые говорят, что мать скрестила ноги и, несмотря на жестокие схватки, всеми силами старалась не допустить моего рождения. Я, конечно, вылезла наружу — с природой не поспоришь. Но она все равно пыталась, и я не удивлена — ибо хорошо понимаю почему.

Моя мать когда-то была наследницей рода Арамери. Давали бал для мелких дворянчиков. Ну знаете, такие устраивают раз в десять лет, чтобы совсем уж не втаптывать в грязь и поддерживать их чувство собственного достоинства. Отец осмелился пригласить мать на танец. Она снизошла до него. Согласилась. Мне всегда хотелось знать: ну что, что такого отец мог сделать или сказать в ту ночь? Почему она настолько сильно влюбилась, что отказалась от всего — лишь бы остаться с ним? Прямо как в сказке. О-о-очень романтично. В сказках все женятся и живут долго и счастливо. Правда, в сказках обычно ничего не гов.....

— Мать попыталась убить меня после рождения.

Я теперь знала почему, но тут пряталось еще что-то, нечто, что мне пока не удалось раскопать.

— Они не оставляли ее наедине со мной долгие месяцы. Не доверяли. Ты же помнишь это?

— Да, — прошептала она.

— Я знаю, она любила меня, — сказала я. — И я знаю, что иногда после родов женщины сходят с ума. Но что бы там ни привиделось ей во мне тогда…

Сознание повело, в глазах почти смерклось: я так и не научилась врать как следует.

— …оно развеялось, и потом она стала хорошей матерью. Но ты же наверняка удивлялась, Беба…

И тут настал мой черед замолкнуть — я вдруг кое-что поняла. А ведь я и впрямь не думала, что…

— Никто ничему не удивлялся.

Я подпрыгнула и обернулась. Нахадот стоял в пятидесяти футах у входа в Сар-энна-нем, силуэт четко вырисовывался в залитом лунном светом треугольнике дверного проема. Но глаз, как всегда, было не разглядеть.

— Я убил всех, кто видел меня с Киннет той ночью, — сказал он.

А вместо этого я закрыла двери и вернулась к молитвам. На следующий день раздался страшный удар грома — такой сильный, что сами каменные стены Храма Дневного Неба едва устояли. А когда мы очнулись, и поднялись на ноги, и с удивлением поняли, что до сих пор живы, матери уже не было в живых.

Это я нашла ее. Я и Отец Дня (ЕО), который стоял у ее тела в тот миг, когда я открыла дверь.

Конечно, я упала на колени и пробормотала, что его присутствие — великая честь для меня. Но, по правде говоря, я смотрела лишь на мать — а она лежала, распростертая, на полу. Там, где я ее последний раз видела. Белая сфера разбилась, и в руке мать сжимала что-то серое и посверкивающее. В глазах лорда Итемпаса стояла печаль, и он протянул руку и прикрыл матери глаза. Мое сердце возрадовалось при виде его печали, ибо это значило, что мать исполнила свое заветное желание — снискала благоволение в глазах Госп.....