Начало
Кобо Абэ Руки В ту ночь в городе бушевала метель. Налетая издалека, точно подземный гул, сталкиваясь с телеграфными столбами, деревьями, стенами, она стонала то голосом обезьяны, то женщины, то ребенка, то больного, а когда задувала в узенькие щели, куда даже дождь не попадал, сразу же напоминала людям об их безысходной нищете. Ни одного прохожего, уличные фонари запорошены белой мукой, а я, как всегда, стоял в одиночестве, и весь мир казался мне туманной, белой космической пустотой. На образующем площадь перекрестке, где я стоял, ничто не преграждало путь ветру, да к тому же моя кожа, прекрасный проводник близкого к ней тепла, была холоднее окружающего воздуха, облепивший мое тело снег заледенел, превратившись в сверкающую кварцевую крупу. Неожиданно в этой белой пустоте неясно вырисовалось что-то движущееся. Оно приблизилось и превратилось в силуэт человека. Он еще приблизился и, подойдя к постаменту, на котором я стоял, посмотрел на меня снизу вверх. Я увидел маленького человечка в толстом, подбитом собачьим мехом хлопчатобумажном пальто, лицо его было замотано куском грубой ткани. В глазах были неуверенность и страх. Середина
— Он служит вам моделью для будущей скульптуры? Некоторое время они молчали. Мужчина рисовал, Руки наблюдал за его ловкими движениями. — Сиди тихо, не двигайся, — сказал мужчина. — Живое существо, никуда не денешься, — сказал Руки. — Послушай, дружище, это моя профессия, очень прошу тебя, не двигайся. — Ничего не получится. — В таком случае... — Мужчина перестал рисовать и вдруг сказал сурово: — Может быть, вы его поймаете? Руки быстро заморгал, видимо делая какие-то подсчеты, потом кивнул: — Ладно. После этого они начали тихо что-то обсуждать. Они долго торговались, хмуря брови, рисуя пальцами кольца и линии, крутя головами. Наконец мужчина хлопнул в ладоши, Руки слегка склонил голову набок и умолк — стало ясно, что они, скорее всего, договорились. Руки схватил меня. И хотя я никакой работы не сделал, вынул из кармана мешочек гороха и насыпал полную кормушку. — Давай ешь, — сказал он ужасно ласковым голосом. — Грустно? — спросил сзади мужчина. — Что же тут удивительного, — раздраженно ответил Руки. Конец
После этого меня снова положили в ящик и отнесли в мастерскую того самого мужчины. Он поставил меня на помост для моделей, расправил крылья, изменил положение головы. Я уже как таковой перестал существовать. Глядя на меня, мужчина мял и резал глину. Со стороны могло показаться, что случившееся не представляло для меня ничего особенного. Но то огромное заблуждение. Оставлю в стороне то, что меня лишили жизни, — это дело обычное, произошло иное: я превращался в некое совершенное тело, мало того — превращался в идею. Руками мужчины я формировался как идея. Так что, разве казавшееся со стороны не было огромным заблуждением? Будучи всего лишь интегральной ценностью чувств, я трансформировался в интегральную ценность смысла. Завершение этой трансформации произошло в один летний день, когда из-за недостаточно хорошо проведенной асеп.....
|