Уилки Коллинз

ТАЙНА

Глава I

23-е АВГУСТА 1829 ГОДА

— Вряд ли переживет она эту ночь?

— Взгляни на часы, Джозеф.

— Десять минут первого: пережила! Дождалась десяти минут нового дня.

Эти слова были произнесены на кухне большого сельского дома, на западном берегу Корнуэлла. Собеседники были двое из слуг капитана Тревертона, флотского офицера и представителя одной из старинных фамилий. Оба говорили шепотом, подсев поближе друг к другу и вопросительно поглядывая на дверь.

— Плохо, — проговорил старший из них. — Сидим одни, темно, мертвецом пахнет, считай себе минуты, пока господь Бог по душу пошлет.

— Роберт! — проговорил другой еле слышным голосом. — Ты служишь здесь с детства… Слыхал ли ты, что до замужества она была актрисой?

— Ты почем знаешь? — резко спросил старый слуга.

— Сс! — перебил другой, поспешно встав со стула.

В коридоре прозвенел колокольчик.

— Нас, что ли? — спросил Джозеф.

— Разумеется, в коридор: покажу следующие три комнаты, что за этими.

Мистер Мондер вышел в гостиную, оперся на камин и стал любоваться своею физиономиею, отражавшеюся в зеркале.

— Это гостиная, — сказала мистрисс Пентрис, обращаясь к посетителям. — Камин, высеченный из камня, считается драгоценнейшею вещью в этой комнате.

Прогнанный таким образом от камина, мистер Мондер отошел к окну и стал смотреть вдаль. Сара, по-прежнему бледная, безмолвная, машинально подошла к камину, когда ключница указала на него. Дядя Джозеф осматривал комнату с большим любопытством, не умолкая ни на минуту. От камина он пошел в угол, из угла — к столу и везде осматривал мебель с энтузиазмом специалиста, всею душою преданного своему предмету.

— Ай! Ай! Ай! — закричал внезапно мистер Бухман голосом, полным искреннего восторга и изумления. — Откроите его, заведите машину! — кричал он, указывая на музыкальный ящик великолепной работы. — Заведите машину! умоляющим голосом вопил дядя Джозеф.

Он мог рассказать Розамонде только то, что какой-то грубый голос из-за ворот приказал ему перебросить письмо через забор и убираться, не дожидаясь, пока ему не проломили головы.

Мистер Никсон, которого Леонард известил обо всем случившемся, изъявил готовность в тот же вечер отправиться к мистеру Тревертону. Тимон Лондонский был на этот раз доступнее, нежели обыкновенно. Мизантроп первый раз в жизни был в хорошем расположении духа. Эта перемена произошла вследствие того, что Шроль потерял место на том основании, что мистер Тревертон не достоин был иметь его слугою после того, как он возвратил мистрисс Фрэнклэнд сорок тысяч фунтов.

— Я говорил ему, — сказал мистер Тревертон, смеясь, — что не мог ожидать никаких особых заслуг. Я представлял ему, что мое поведение совершенно законно, потому что он доставил мистрисс Фрэнклэнд план Миртовой комнаты, я поздравил его с получением пяти фунтов за эту услугу; я очень вежливо кланялся. Он чуть было с ума не сошел. Что ж, он получил пять фунтов, зато лишился сорока тысяч!