Стендаль

Минна фон Вангель

Минна фон Вангель родилась в стране философии и фантазии, в Кенигсберге[1]. К концу французской кампании 1814 года прусский генерал граф фон Вангель внезапно покинул двор и армию. Однажды вечером — это было в Кранне, в Шампани, после кровопролитного сражения, в котором войска, находившиеся под его начальством, одержали победу — в его душу вдруг закралось сомнение: имеет ли один народ право менять тот особый порядок, согласно которому хочет устроить свою материальную и духовную жизнь другой народ? Генерал дал себе слово больше не обнажать шпагу, пока он не разрешит этой важной проблемы, очень его беспокоившей; он подал в отставку и поселился в своем имении под Кенигсбергом.

Находясь под строгим надзором берлинской полиции, граф фон Вангель целиком отдался философским размышлениям и воспитанию своей единственной дочери Минны. Через несколько лет, еще не старым, он умер, оставив дочери огромное состояние, слабую здоровьем мать и немилость двора, что в надменной Германии значит немало. Надо тут же сказать, что противоядием от этого несчастья для Минны фон Вангель служило ее родовое имя, принадлежавшее одной из самых старинных фамилий .....

По ее просьбе им принесли маски и домино; из Парижа она привезла с собой бриллианты, которые теперь надела — то ли из желания лучше замаскироваться и не быть узнанной Альфредом, то ли для того, чтобы выделиться из толпы масок и добиться, чтобы он заговорил с нею. Минна появилась в «Редуте» под руку со своей компаньонкой, интригуя всех своим молчанием. Наконец она заметила Альфреда, который показался ей печальным. Минна следила за ним взором и чувствовала себя счастливой, когда вдруг чей-то голос совсем тихо сказал:

— Любовь и под маской узнает фрейлейн фон Вангель.

Пораженная, она обернулась: перед ней был граф де Рюпер. Это была роковая для нее встреча.

— Я узнал ваши бриллианты, оправленные в Берлине, — сказал он. — Я побывал в Теплице, в Спа, в Бадене; объехал все курорты Европы, стараясь разыскать вас.

— Если вы скажете еще хоть слово, — промолвила Минна, — вы больше меня не увидите. Будьте завтра в семь часов в.....

Она находила неиссякаемое удовольствие в том, чтобы делать все, что хотелось Альфреду. Опьяненная счастьем, она имела неосторожность не скрывать тех мыслей, которые составляли сущность ее характера. Пути, которыми она искала счастье, должны были не только казаться необычными банальному уму, но даже возмущать его. До сих пор она стремилась щадить в г-не де Ларсе то, что она называла «французскими предрассудками»; она старалась объяснить разницей национальных характеров те черты Альфреда, которыми не могла восхищаться; в этом отношении Минна чувствовала все слабые стороны того серьезного воспитания, которое дал ей отец, — это воспитание легко могло сделать ее невыносимой.

В своем упоении она имела неосторожность думать вслух в присутствии Альфреда. Счастливы те, кто дойдя до такой грани любви, вызывают в том, кого любят, жалость, а не зависть. Минна находилась все время в таком восторженном состоянии, ее возлюбленный до такой степени казался ей образцом в.....