Начало
Сергей Трофимович Алексеев Мираж 1 Боба Ахмылина трясло от негодования. Он незаметно себя начинал подвывать тоненько и жалобно. Боб метался по лагерю, пинал попадавшиеся ему ведра и пустые ящики, в который раз лихорадочно перерывал кучу из драных фуфаек и сломанных раскладушек в палатке – фуражки не было. Вот-вот из-за далеких хребтов должен был показаться вертолет, а форменная фуражка гражданской авиации – символ возвращения в цивилизацию – вдруг исчезла из рюкзака. Товарищи Боба, веселые и пьяные от предчувствия «жилухи», подхватив полупустые рюкзачишки, давно ушли на вертолетную площадку и, наверное, сейчас покуривали, трепались, а фуражка Боба как в воду канула. На мгновение Боб замирал, оборвав на середине искусный мат, прислушивался, выставив кудлатую голову из палатки, хватал горсть талого снега, забрасывал в рот и снова начинал поиски. Вконец отчаявшись, он выскочил на улицу и остановился, озираясь. На сосновой радиомачте, подпертой для крепости пасынком, метрах в трех от земли спокойно висела его пропажа. Боб подскочил к мачте и хотел допрыгнуть, но обнаружил, что из внутренней стороны фуражки торчат четыре гвоздя на «двести». Выругавшись та..... Середина
– Я, брат, пьесы пишу. Ты в театр-то ходишь? – Да нет, не приходилось,- сознался Боб, – все руки не доходят. – Ноги, – уточнил Лавренков. – Точно! – рассмеялся Ахмылин. – Знаете, я ведь тоже первый раз драматурга живьем вижу. Они оба посмеялись, и тут объявили посадку на Москву, – Вот я и дождался, – сказал новый знакомый, – мой рейс. Ты вот что, Борис. Будешь в столице – заходи ко мне! Я буду очень рад. Поговорим! Идет? – и он написал Бобу свой адрес. – Если что, пиши. Отвечу с удовольствием! Боб смутился. Он вдруг вспомнил эти пять зим, прожитые в Красноярске. Бывало, гнали даже из подъездов, не то что переночевать пускали или в гости приглашали. Однажды за пьянку его выселили из общежития, и он целый месяц ночевал где придется. Случалось, и в подвалах… А тут – «с удовольствием!». Будто това..... Конец
– Вам плохо? – будто издалека услышал он. Его стали трясти за плечо, окликать, спрашивать, где болит. – Везде,- сказал Боб, не отрывая рук от лица. – Зарезали, гады! Над ним тут же состоялся короткий разговор – кого и за что зарезали и не позвать ли милицию? – но Боб не дал ему перерасти в панику, признаки которой уже чувствовались. Он убрал руки и безвольно опустил их на колени, словно они весили сейчас не один килограмм. Сгорбился, наклонив голову. – Читал вот, – пояснил он,- там мужика одного убили. Друзья его бывшие. Мужчина, что сидел рядом, взглянул на Боба и ободряюще, будто маленькому ребенку, сказал: – Стоит ли так переживать? Боб не стал ничего объяснять ему и спорить не хотелось. Что спорить, он же не зла ему желает, а успокоить хочет. Пусть старается, это даже хорошо, что он Бобово состояни.....
|