Клайв Касслер

«Ночной рейд»

С благодарностью Джерри Брауну, Терезе Буркетт, Чарли Дэвису, Дереку и Сусанне Гудуин, Клайду Джоунсу, Дону Мерсьеру, Валерии Палле-Петти, Биллу Ши и Эдду Уордуэллу, которые помогли мне остаться на верном пути.

Май 1914 г., штат Нью-Йорк

1

Вспышки молний предвещали страшную грозу, а по железнодорожному полотну, проложенному в окрестностях Нью-Йорка, мчался «Манхеттен лимитед». Из трубы паровоза вырывались клубы черного дыма, заволакивающие ночное небо, усеянное звездами. Машинист в кабине паровоза вытащил из кармана комбинезона серебряные часы «Уолтмен», открыл крышку и начал изучать циферблат в свете горящей топки. Его беспокоила не приближающаяся гроза, а беспощадный ход времени. Поезд опаздывал.

Выглянув в правое окно кабины, машинист наблюдал за шпалами, проносящимися под восьмью огромными ведущими колесами паровоза «Консолидейшн» типа 2-8-0. Он гордился своим локомотивом и любовно называл его «Стремительной Леной». Построенная в 1911 году, она сверкала черным блеском с красной полосой, номер 88 был аккуратно выведен вручную золотом.

Никто из них не мог произнести слово или шевельнуться. Они стояли как вкопанные на палубе, подобные восковым фигурам, лишенным сердца и легких. Медленно Джиордино собрался с мыслями и взял фонарик из безвольной руки Чейза. Он осветил им верхушку берегового уступа.

Смотреть было не на что: кроме выветрившегося от времени камня и непроницаемых теней, там ничего не было.

42

«Оушен венчерер» стоял на якоре над обломками кораблекрушения «Императрицы Ирландии». Рано утром прошел небольшой дождь, белый корпус судна переливался оранжевыми отблесками в лучах утреннего солнца. Резким контрастом на расстоянии двухсот ярдов от него была потрепанная старая рыболовная лодка, выцветшая голубая краска которой растрескалась и местами отвалилась. «Оушен венчерер», силуэт которого четко вырисовывался на фоне светлеющего горизонта, казался рыбакам творением художника с извращенным чувством юмора.

Обводы корпуса были эстетически выдержанными и современными. Начиная с изящно закругленного носа, линия главной палубы проходила приятной для глаза плавной кривой к овальному веерообразному хвосту. Не было и намека на острые у.....

— Мы так никогда и не научимся отрекаться от своих чувств.

— Неужели Шо любит тебя?

— Сомневаюсь.

— А ты любишь его?

— Перестаю быть сама собой, когда речь заходит о Брайане. Да, я люблю его за всё то добро, что он сделал для меня. Мы исчерпали друг друга до самого дна. У него были свои причины, у меня свои. Но если он позовет меня, я побегу к нему без оглядки. Но этого никогда не будет.

— И вновь печальное лицо, — сказал Питт. — Отказываюсь отправлять на борт самолета хныкающую женщину. Ты не оставляешь мне выбора, нужно развеселить тебя еще одним волшебным фокусом.

Хейди тихо рассмеялась, хотя глаза были влажными от слез.

— С каких это пор ты занялся волшебством?

Питт изобразил притворный обиженный взгляд.

— Разве ты никогда не слышала о Питте великолепном, иллюзионисте?

— Никогда.

— Ну и ладно, неверующая. Закрой глаза.

— Ты шутишь.

— Закрой глаза и сосчитай до десяти.

В конце концов Хейди сделала, что ей было сказано. Когда она открыла глаза, Питта не было, на его месте сидел Брайан Шо.